Вышинский. Выходит, что Крестинский говорит здесь неправду и пытается отвертеться от связи с троцкистами?
Рыков. Он не только говорит неправду, а хочет спутать ту правду, которая здесь есть.
Мы по этому поводу имели разговоры с ним, разговоры, достаточно откровенные для того, чтобы знать доподлинно, кто с кем разговаривает. По-моему, это было в 1932–1933 годах, точных дат я не помню.
Вышинский. Подсудимый Гринько, продолжайте ваши показания.
Гринько. Постепенно расширяя свои связи с право-троцкистским центром и знакомясь с его участниками, я составил в начале 1934 года представление о том, что из себя представлял право-троцкистский центр.
На основании ряда разговоров, связей и заданий, которые давались Рыковым, Бухариным, Гамарником, Розенгольцем, Яковлевым, Антиповым, Рудзутаком, Ягодой, Варейкисом и целым рядом других людей, для меня стало ясно, что право-троцкистский центр в это время базировался, главным образом, на военной помощи агрессоров. Это было общей позицией и для троцкистов, и для правых, и для националистических организаций, в частности, для украинской националистической организации. Это означало: подрыв оборонной мощи Советского Союза, подрывную работу в армии и оборонной промышленности, открытие фронта в случае войны и провокацию этой войны. Это означало расширение связи с агрессивными антисоветскими элементами за границей, это означало согласие на расчленение СССР и на компенсацию агрессора за счет окраинных территорий СССР. Наряду с этим у право-троцкистского центра существовал вариант захвата Кремля.
Вышинский. В каком году это было?
Гринько. Разговоры об этом велись на протяжении 1935–1936 годов. Об этом говорили все время. Может быть, это было и раньше.
Террористические настроения, и не только настроения, а террористическая работа у право-троцкистского центра, несомненно, имели место.
Мне известны две попытки подготовки террористических актов, которых в обвинительном заключении нет и о которых я должен здесь суду рассказать.
Вышинский. Расскажите о террористической деятельности.
Гринько. В этот период террористическая работа была одним из основных орудий в общем арсенале борьбы против Советской власти.
Вышинский. От кого вы об этом узнали?
Гринько. От Рыкова, Яковлева, Гамарника, Пятакова…
Вышинский. А из числа обвиняемых по настоящему делу?
Гринько. От Рыкова я знал, что это – террористическая организация. Когда Рыков знакомил меня с характером этой организации, он мне сказал, что террор включен в программу.
Вышинский. Подсудимый Рыков, вы подтверждаете показания Гринько?
Рыков. Подтверждаю.
Вышинский. Гринько, откуда пришли эти террористические установки?
Гринько. От Троцкого. Я об этом знал от Гамарника.
Вышинский.