«Тем не менее полагаю, что мы справимся, – гнусаво-назидательным тоном произнес Ифнесс. – В лингвистическом отношении Бурнун и бассейн Кебы единообразны. Местный диалект происходит от шантского языка».
Этцвейн с сомнением посмотрел за борт: «Как это возможно? Шант слишком далеко».
«Обстоятельства объясняются последствиями Третьей Паласедрийской войны. Кантоны Массеах, Горгаш и Парфе сотрудничали с летучими герцогами, и многие их жители, опасаясь мести Пандамонов, бежали из Шанта. Они добрались до верховьев Кебы, где сорухи переняли язык более цивилизованных пришлых беглецов, но в конце концов поработили их. История Караза, мягко говоря, безрадостна, – Ифнесс перегнулся через планшир и указал на группу разбросанных по берегу хижин, почти незаметных в зарослях высокого тростника. – Деревня! Здесь можно получить какие-то сведения – даже отсутствие информации будет о чем-то говорить». Землянин задумался: «Безвредное мошенничество часто побуждает дикарей к сотрудничеству. Неисцелимо суеверные люди с радостью приветствуют любое подтверждение их предрассудков». Ифнесс повернул ручку на панели управления – лодка замедлилась и повисла в воздухе без движения: «Давайте поставим мачту и поднимем парус. Кроме того, потребуется некоторое переодевание».
С неба спускалась чудесная летучая ладья под плещущим парусом. Этцвейн стоял у руля и делал вид, что правит. И он, и землянин напялили белые тюрбаны и приняли напыщенные позы. Лодка приземлилась на площадке перед хижинами, посреди луж, оставшихся от позавчерашней грозы. На небесных пришельцев воззрились, остолбенев, человек шесть – по всей видимости, главы семейств. Из дверных проемов хижин выглядывали неряшливо одетые женщины. Ползавшие в грязи голые дети тоже застыли, но те, что помладше, скоро захныкали от страха и разбежались к матерям. Важно выступив из лодки, Ифнесс Иллинет рассыпал по земле пригоршню синих и зеленых граненых стекляшек. Грозно указав пальцем на оторопевшего грузного, пожилого человека – по всем признакам, старейшину деревни – Ифнесс произнес на грубом диалекте, едва доступном пониманию Этцвейна: «Не бойся, подходи! Мы – добрые чародеи, никому вреда не причиняем. Но у нас есть враги. Мы хотим знать, появлялись ли они в округе?»
Подбородок старейшины дрожал, дрожала и его нечесаная грязная борода. Схватившись обоими кулаками за передок рубахи из грубого домотканого полотна, он отважился пройти несколько шагов навстречу: «Что у нас узнавать? Мы клемокопы, клемов речных собираем. Только и знаем что ныряем».
«Так оно и есть! – декламировал Ифнесс. – И все же вам известно, что почем, откуда что берется – не зря же меновой товар сложили под навесом, и немало!»
«И то правда: бывает, кое-чем торгуем – кто сушеных клемов купит брусок-другой, кто клемовое вино. Да и толченый ракушечник у нас – лучше нет! Но бедно живем, мокро – ни богатств каких, ни драгоценностей нет