Была лишь одна проблема: Урех оказался королевством про́клятых, местом, однажды ввергнутым в царство Преисподней, чьи обитатели вернулись в царство смертных как высасывающие душу монстры. Из всех, кто там был, выжили только некромант и капитан Дюмон.
Зейл сжал правую руку в перчатке. Едва выжили.
– Судя по затишью, мы одни! – донесся голос из мешка. – А если нет, то пропади все пропадом, парень! Я хочу наружу!
– Наберись терпения, Гумберт.
Некромант отвязал мешочек от пояса и положил на столик рядом с кроватью. Развязав тесемку, он сунул руку внутрь и вытащил содержимое.
Пустые глазницы черепа, казалось, взирали на него с укором.
– Как раз вовремя! – эхом отозвался грубый голос, исходящий откуда-то из лишенной плоти головы. У черепа отсутствовала нижняя челюсть, не хватало нескольких зубов. Тут и там виднелись трещины – результат участи, что выпала на долю человека. – Ну разве не прекрасное место?
Гумберт Вессел был охотником за сокровищами подобно капитану Дюмону и его людям. Он участвовал в более раннем и не менее роковом путешествии по проникновению в затерянный Урех – только в случае с Гумбертом смерть наступила в результате ужасного падения, когда он попытался вернуться в город самостоятельно несколько лет спустя. Молодой Зейл, с упоением изучавший знания, касающиеся Уреха, наткнулся на останки и оживил череп в поисках ответов. По какой-то причине он так и не смог отправить дух наемника обратно в иной мир, хотя Гумберт, похоже, никуда не спешил.
Они много путешествовали вместе и, несмотря на земные пристрастия черепа и его прямолинейность, для Зейла Гумберт служил наглядным доказательством разницы между жизнью и смертью. Особенно в Урехе.
Служитель Ратмы поставил череп на стол, чтобы обеспечить духу наилучший обзор. Несмотря на отсутствие глаз, Гумберт видел. Он также мог слышать, чувствовать запахи и, конечно же, говорить. Временами дух ворчал, что отдал бы все за возможность есть и наслаждаться смертными утехами, но по большей части его устраивало и просто существование.
– Такое прекрасное, прекрасное место, – повторил череп. – Как и занавески. Итак, скажи мне, высокородная леди дома так же элегантна и прекрасна, как и звучание ее голоса?
– Едва ли нам стоит об этом переживать.
Каким-то образом череп сумел фыркнуть.
– Говоришь прямо как один из адептов Ратмы! Как вам удалось пережить века при отсутствии каких-либо романтических представлений?
Как часто бывало, Зейл пропустил насмешку мимо ушей. Вместо этого он прошелся по огромному ковру, затем уселся на него. Скрестив ноги, мужчина откинул капюшон и вперил взгляд в стену.
– Зейл, парень, здесь есть шикарная сладостная постель, которой можно сполна насладиться! Ради меня, воспользуйся ею! Как часто нам выпадает шанс для такого…
– Замолкни, Гумберт. Ты знаешь,