– Миха сильно изменился за последний год.
– Да, – с нескрываемой гордостью ответил Дмитрий Евгеньевич. – Спортом увлёкся, секции регулярно посещал, даже подрос на пять сантиметров, физически окреп. Возмужал парень.
– В какие секции он ходил?
– Тебе видней, в вашей же школе секции.
Так-так, вот и первая ложь. У нас в школе есть, конечно, секции, но Миха ни в одой из них никогда не появлялся.
– Как он сейчас, что говорят врачи?
– Врачи руками разводят. Второй день Михаил в трансе.
– Как в трансе?!
– Перестал реагировать на речь и раздражители. Лежит, как неживой. Невропатологи его смотрели, психиатр, говорят всему виной сильнейший нервный стресс, острая травма психики.
– И что теперь?
– Надо ждать. Они ничего сделать не могут.
– Стрессом могло послужить падение из окна?
– Скорее всего, так и было, хотя психиатр тщательно обследовал Михаила, у него возникли подозрения, что психическая травма произошла давно. Какой-то вулканический аффект, психологические процессы. Глеб, они сыпали терминами, от которых я далёк. Жить Миша будет, опасность миновала, но когда придёт в себя, и придёт ли вообще, этого никто сказать не может.
– Они же врачи, они должны помочь.
– Врачи не боги, выше собственной головы не перепрыгнут. Но я верю, что Мишка оклемается, он у меня сильный, он сможет. Я верю. – Дмитрий Евгеньевич посмотрел на цепочку и потеряно прошептал: – Вот, цепочку зачем-то с себя снял.
– Это Махина?
– Его. Носил её, не снимая, а в тот день я её на полу в комнате нашёл. Замок вроде цел, получается, сам снял. А зачем – непонятно.
Попросив разрешения рассмотреть подвеску, я взял цепочку в руки.
– Красивая кобра.
– Отец Михаилу прислал. Он теперь развернулся на новом месте, деньгами каждый месяц помогает. Видишь, из квартиры смогли конфетку сделать. А раньше-то сам помнишь, скромненько, невзрачно.
И опять меня кольнуло недоверие. Странно получается, когда отец Михи жил и работал в Москве на евроремонт он так и не заработал. А стоило уехать за тысячи километров и вдруг «встал на ноги». Нелогично как-то.
– А вы общаетесь с зятем? – осторожно спросил я Дмитрия Евгеньевича.
– Нет, Глеб, мы с ним давно уже чужие люди. С ним Михаил связь держит.
И тут я вспомнил слова Мишки про неизвестного мне Макса.
– Максима? Конечно, знаю, – оживился Дмитрий Евгеньевич. – Они с Михаилом не разлей вода были. В секции вместе ходили, Максим часто у нас бывал. Сейчас между ними что-то произошло, я так понял, поругались. Наверное, из-за девушки. Вы в этом возрасте только о любви и мечтаете. А, Глеб?
– Возможно, – уклончиво ответил я. – А адрес Макса у вас есть?
– А ты не в курсе, где одноклассник живёт?
– Одноклассник?! Макс?
Опять ложь. Значит, Миха сказал деду, что Макс учится с нами