Охота. Вадим Шабанов

того в красном чурбане, у него тоже гранатомет направлен в нашу сторону.

      – Смотри, – крикнул Мурад, – что он делает, прапор

      наш?

      Из нашей крепости вышел наш командир взвода прапорщик Куруг и пошел в сторону леса.

      – Да он что, сдаваться пошел? – закричали мы с Мурадом одновременно.

      Дойдя до середины поля, которое нас разделяло, он остановился, подняв одну руку вверх.

      Подожди, подожди, он вышел на переговоры. Красавчик, это какой-то, может, даже выход. Они ведь тоже не стреляют пока в нас, значит, надеются на какой-то торг. Ситуация была крайне опасная и накалена до предела, один неосторожный выстрел мог бы все перечеркнуть. Здесь я был согласен с Мурадом. И переговоры могли бы как-то решить эту обстановку. Через минуту, которая, кажется, тянулась как целый час, вышли из леса два высоких бородатых, опоясанных лентами с патронами боевика-душмана. На головке у них была шапочка паколь. Это означало, что они имели отношении к Ахмад-шаху Масуду, который являлся одним из лидеров афганских моджахедов и душманов. Он был крайне жестким и непримиримым противником СССР, хотя в нашей стране он пользовался уважением как честным и прямой человек, безусловно соблюдающий законы войны. Его называли Панджшерским львом. Панджшер – это был огромный горный массив. Так вот, такие шапочки паколь носил Ахмад-шах и заставлял носить всех своих подчиненных. В ней он напоминал элегантного французского художника.