Старинный парк через дорогу от лечебницы встречал благодушных, неторопливых пенсионеров и молоденьких мам с детскими колясками непривычной для города тишиной, разрываемой лишь хриплым карканьем ворон, озабоченных приближением нескончаемых, слякотных холодов – времени недоедания и выживания. Солнце, видно, решив порадовать горожан последними пригожими деньками, с непринужденным мастерством гениального художника разукрасило листву мягкими кисточками лучей, отчего все вокруг вспыхнуло разноцветным безумством прощального праздника.
Взяв Вадима под руку и про себя отметив, что Кузе тоже было бы неплохо походить в «качалку», Александра повела спутника по дорожке к пруду. Оба молчали. Наконец, не выдержав, она подергала Вадима за рукав, но тот, демонстративно провожая взглядом стройную девушку, выведенную на прогулку крошечным, украшенным бантиком йоркширским терьером, сделал вид, что не почувствовал, за что был награжден толчком локотка в бок.
– Э-э, ты что-то спросить хотела, Сандрюся? – недоуменно повернул он голову. – Ах, ну да, кажется, вспоминаю, – отпрянул в сторону, уклоняясь от острого локотка, готового к следующему безжалостному выпаду.
– Ну? – Александра приостановилась, выжидательно глядя на спутника.
– Вспомнил! Я все вспомнил! Только не бей! – жалобно запричитал он, смешно сложив руки в мольбе.
Услышав шум, йорк залился задорным игрушечным лаем, известив всех вокруг, что хозяйку в обиду не даст, за что был немедленно подхвачен ею на руки и уже с высоты плеча выразительными карими глазами победоносно посмотрел на нарушителей спокойствия.
– Ну хорошо, хорошо, – Вадим, пряча улыбку, обреченно вздохнул и подхватил Александру под руку. – Вот смотри, Сандрочка, что получается, – он приостановился, примерился и пошел с ней в ногу. – Берем, к примеру, туберкулезников, больных шизофренией. Ты, естественно, знаешь, что у нас является самым результативным методом лечения.
Александра передернула плечами, потому что хорошо помнила, как впервые наблюдала проведение инсулиновой блокады, когда больного, постепенно увеличивая дозу лекарства, несколько раз погружали в коматозное состояние, после чего выводили из комы при помощи инъекций глюкозы. Человек уходил из жизни – и возвращался, умирал – и воскресал. Словно стрелка маятника раскачивалась: влево – жизнь, вправо – смерть. Потом, конечно, привыкла, но первое впечатление было