в черных чернилах подушечки своих пальцев, потом с силой впечатывал их в бумагу, брал у мужиков дешманское мыло и с трудом отмывал с папиллярных линий все это безобразие. Дело происходило в каком-то подвале. Надзор, в ту ужасную минуту, за мной осуществляли какие-то дядьки в военной форме. Ни с кем из них я не разговаривал. И они все делали молча, лишь изредка напоминая мне о моем положении шатком.

      Закончилось все это тоже довольно дерьмовенько. Мы вышли с мужиками из здания (небо было настолько мрачным, будто и оно знало, что я оказался в сердце душераздирающего нуара), сели в серебристую «Ладу Калину» и куда-то поехали. Я долго не решался ничего спрашивать, но в середине нашей поездки все же понял, что другого выхода нет.

      – И куда теперь? – полюбопытствовал я нерешительно.

      Мужик, сидевший на пассажирском, бегло глянул в глаза мои через зеркало.

      – На ивс, – проронил он. – Там ты переночуешь, а завтра у тебя суд по избранию меры пресечения. Вразумил?

      Я кивнул. Хотя значения аббревиатуры «ивс» было мне неизвестно. Я представлял себе обезьянник с разрисованными стенами и бомжами. От этого передернуло. Затем я спросил:

      – А во сколько суд?

      – В час. В Калининском районном суде.

      После этого лаконичного проясняющего ответа я заткнулся, вжался в сидушку холодной шеей, иногда поглядывал в грязные окна на грязный мир, который сейчас казался мне грязнее обычного. Я бранил себя изнутри за то, что не смог вернуться, что наложил пятно на всех родных, близких, в том числе и на самого себя. Тошно. Совестно. Стыдно. Дерьмово. Я все это уже говорил, но чувства, поглотившие меня с головой, казались настолько сильными, непреодолимо гнетущими, что хуже себя я в жизни вряд ли когда-либо ощущал. Закрыл глаза. Погряз в ярких красках воспоминаний, в смехе, улыбках и поцелуях, важных голах, забитых в неважных матчах, прогулках по скверам, площадям и кинотеатрам. Но кадры цветной кинохроники грели душу совсем недолго. Мы подъехали к зданию, окруженным высоким забором, и внезапно остановились. Один из мужиков изящно крутил в запястье свой белый пятый «айфон». Мне нужно позвонить Насте. Я в этом был уверен. Спустя долгие мгновения нерешительности, я наконец спросил:

      – Можно набрать?

      – Схуяли?! – дерзко, повернувшись ко мне лицом, отвечал владелец устройства. – Кому ты собрался звонить?

      – Подруге. Я просто скажу, когда суд и все. Больше ничего.

      Тот нахмурился. Поведение его выводило меня из себя, но я старался сохранять самообладание. И у меня получилось. На помощь пришел водила.

      – Дай ему позвонить, – сказал он. – Ничего лишнего этот парень не ляпнет. А если ляпнет, то пожалеет.

      Водила, посмотрел в глаза мои через зеркало. Я кивнул. Мужик протянул мне свой телефон, но тут же резко выдернул его обратно.

      – Какой оператор? – спросил он.

      Я сглотнул тяжеленный ком. Только бы угадать.

      – МТС.

      – На, – бросил мужик «айфон» ко мне на коленки. – Только быстро.

      Трясущимися