– А где Я заканчивается?, – окончательно смутила меня баба Настя.
Она как-то неуловимо поменялась и начала рассказывать про Фёдора Степановича, что есть, мол-де, такой деревенский колдун, не колдун, а правильнее сказать До́ка, один из самых сильных кто оставался. Потом начала рассказывать и про мазы́ков, и про доцента или студента филолога Андреева, который приезжал в ту пору учится к Дмитрию Андреевичу. Надо сказать, что во дворе где мы жили были Андрей и пара Димок, которые меня дразнили. Так что у меня на тот момент была «стойкая непереносимость» людей по имени Андрей и Дмитрий. Услышав эти имена я говорю:
– Нет, не поеду, они такие же наверное, меня начнут дразнить, да донимать.
Утром, однако, обдумав всё за ночь, решил, что с Федором Степановичем, всё же, пожалуй, нужно встретиться. Хоть на настоящего колдуна посмотреть. Подошёл рано утром к бабе Насте, она ещё лежала и говорю:
Давай поедем к Федору Степановичу.
Она в ответ:
– Ой милый, он ведь уже умер, весной той? Я вот и пожалела, что вы раньше, на год-то, не приехали.
– Давай тогда к тому, кто остался поедем? – говорю ей.
– Где же мы машину возьмём-то, к ним ехать, тут в Савино-то, чтобы добраться, почитай до моста автомобильного, а потом еще и в другую сторону столько же ехать. Километров 200 может наберётся.– задумалась баба Настя. По какой-то причине попросить сына, чтобы он отвёз нас на своей машине, она тогда предлагать не стала.
– А ты как к ним сама ходишь? – спрашиваю.
– Как река зимой встанет, напрямки, тут километров 15 выходит. Они на той стороне Кльязмы, прямо почитай напротив моего дома живут. Ну а летом, так вот, когда спим общаемся.
Для справки – по карте никак не выходит «километров 15», но об этом другой рассказ будет.
Думаю,– ерунда какая, не могут люди когда спят общаться. И отстал от неё.
С утра дед с мамой засобирались в город, да и к бабе Лене заехать обещали. Тут баба Настя говорит, что гостью ей надо сегодня ждать, да пирогов с ватрушками напечь – подарок передать, попросили её во сне. Так что она тоже занята будет.
Мы тогда с утра поехали обратно к другой сестре деда, а приехали назад часа в три – четыре дня. У бабы Насти в гостях была её подруга, такая же бабуля, которую тоже звали баба Настя. Я тогда сильно удивился. Что мы у ней столько дней жили, она не говорила, что кто-то должен приехать кроме как тем же утром. А ещё более удивился тому, как эта старушка держалась, что-ли. Наша, баба Настя-то, сама была, как мы говорили «на пружинках», настолько живо она двигалась, а эта бабушка ей в живости движений и восприятия окружающей обстановки не уступала, хоть выглядела постарше. Дед, как я понял по его реакции, был хорошо знаком с этой бабой Настей. А в зашедшем по какой-то причине разговоре про Дмитрия Андреевича, он как-то хмыкнул не определённо и сказал, что-то типа:
– Всё поди своими игрушками (или играми) занимается?
Но под игрушками я понял, он вложил