Лемехов вернулся в библиотеку, ошеломленный тем, что видел и слышал. Лабазов умышленно сделал его свидетелем трех аудиенций.
– Теперь вы видели, кто меня окружает. Льстецы, предатели и идиоты. Нет людей! Пустыня! Вы один. Вы делаете дело, от которого зависит судьба государства. Я верю вам. Не обманите меня!
– Я вас не обману, не предам, Юрий Ильич.
– Вы моложе меня, сильней. Я отношусь к вам, как к сыну.
– Надейтесь на меня, – взволнованно произнес Лемехов, испытав к Лабазову внезапное обожание.
– Я вас вызову позже!
Лемехов шел через Ивановскую площадь, среди белизны и туманного золота.
Глава 4
В Северодвинске, на заводе «Севмаш», готовились к торжеству. Спускали на воду стратегическую подводную лодку новейшего класса «Борей», которая резко усиливала мощь военно-морского флота, ослабленного в годы разрухи. Эта лодка несла в своих шахтах шестнадцать баллистических ракет. Была способна пускать их из-под воды. Проталкивать в огненную полынью сквозь полярные льды. Посылать шестнадцать чудовищных взрывов американским городам, преодолевая заслон враждебных антиракет.
Эта лодка была аргументом на переговорах с Америкой, касались ли эти переговоры проблемы Сирии или соблюдения прав человека в России. Эта лодка убеждала соперников в том, что права человека в России соблюдаются и что Сирия и впредь может чувствовать локоть России. Спуск лодки отслеживали все разведки мира, освещали военные аналитики всех крупных держав. Лемехов летел принимать это грозное оружие, плод непомерных усилий промышленности, науки и флота.
Он вылетал из Внукова, из правительственного терминала, где его поджидала свита чиновников, пул журналистов. Персональный самолет был готов к взлету. Заместитель Двулистиков делал краткий доклад, пока Лемехов в зале ожидания пил чашечку кофе.
– Академики, командующий флотом, представители Генерального штаба уже на верфи. Они вылетели из Петербурга своим бортом. У нас почти все в сборе. Не хватает одного человека.
Двулистиков стоял у столика слегка склонившись, и Лемехов не предлагал ему сесть. У Двулистикова было вытянутое лицо с утиным носом, близко посаженные, пугливые глаза, хрящевидные, плотно прижатые уши. Иногда, в моменты возбуждения, от него начинал исходить острый уксусный запах. Зная за собой эту неприятность, он душился одеколоном. Двулистиков был сокурсником Лемехова, когда оба учились в Дипломатической академии на факультете геополитики. Двулистиков еще на вступительных экзаменах преисполнился обожания к Лемехову, который помог ему написать сочинение. С тех пор он следовал за Лемеховым как тень.
Обожал