У каждой квартиры свои предпочтения: молодые любят блокбастеры, среднее поколение – детективы, пожилые люди – мелодрамы.
И только Изольда Кузьминична из 21-ой квартиры обожает исторические фильмы, особенно про рыцарей. Её ранимой натуре бухгалтера остро не хватает романтических приключений. Ей нравится, когда отважные герои спасают прекрасных дам или, наоборот, хитрые дамы помогают своим возлюбленным тугодумам. Рыцари, опустив забрала и ощетинившись копьями, рьяно гонят коней навстречу друг другу, выясняя в турнирной сшибке или в настоящем бою, кто доблестнее, кто более достоин любви своей леди и уважения своего сюзерена.
Любит она и вестерны – среди пыльных, жёлтых пейзажей хмурые ковбои с заросшими волевыми подбородками усмиряют бандитов или убегают от шерифов, властно хватают испуганных девушек за тонкие, затянутые в атласные корсеты талии и страстно целуют в мягкие девичьи губки.
Все эти фильмы возвращают её в детство – в ту безмятежную, искреннюю пору, когда правда и ложь столь просты, а друзья – бесценны. Когда она, вечно всколоченная, короткостриженая девчонка носилась по двору в заштопанных штанах, которые до неё поносил каждый из трёх её старших братьев, а рядом с таким же диким гиканьем бегал дружок – Стёпка-Растрёпка.
Они познакомились 1 сентября, когда учительница, рассаживая первоклашек, указала им на одну парту. Весь классный час они толкались локтями, деля пространство, и сразу, как вышли в школьный двор, подрались – не до крови, а так, для порядку. Ох, и влетело же им дома за испачканную форму, но ябедничать ни один из них не стал. На следующий день они пожали друг другу руки и замирились. Ну а потом выяснилось, что они и живут почти рядом: Стёпка – на улице Клары Цеткин, а Лизка (так она представлялась, стесняясь вычурного имени Изольда) в последнем дворе *ского тупика. А уж когда они поняли, что оба без ума от приключенческих кинолент, между ними тут же зародилась великая дружба!
Вооружившись палками (мечами или копьями, смотря какой длины смогли отыскать дрыны), смастерив из подроста клёна луки и стрелы или обрезав сучья на манер пистолетов, Стёпка и Лизка участвовали в рыцарских турнирах, натягивали нос шерифу Нортенгерскому или завоёвывали Дикий Запад. Чумазые, с прилипшими вихрами ко взмокшим лбам, с горящими нездешними мечтами глазёнками, они бегали по двору, карабкались по деревьям, лазали по крышам, и целый мир предлежал только им. Что мир! Множество миров и времён. Они росли, но не становились ни степеннее, ни мудрее.
Лизина мама с трудом уговорила дочь носить лифчик поплотнее, когда у девочки обрисовалась грудь, прятала штаны и даже купила дорогущие колготки, но той всё было нипочём – ничего девичьего в ней не было, как и в бойком прозвище «Лизка» не слышался даже отзвук благородного имени «Изольда». Даже Стёпка уже иногда нет-нет да