Закончив разговор с Ильвой, Петер вслед за Алексом вошел в помещение для допросов.
Хокан Нильссон дожидался их вместе с адвокатом, которого срочно вызвали по его требованию. Сидел и смотрел в одну точку, лицо его казалось измученным. Невооруженным глазом было видно, что он плохо спит по ночам. Руки нервно двигались, как перебитые крылья у птицы, он клал их то на стол, то на колени, то принимался ковырять что-то на лице.
Алекс начал допрос, пояснив те конкретные подозрения, которые возникли у полиции в отношении него.
– Ничего не понимаю, – проговорил Хокан. – Я побывал здесь уже несколько раз. Проявлял готовность к сотрудничеству. С какой стати мне это делать, если бы я сам и убил ее?
– Мы тоже задаемся этим вопросом, – с непроницаемым лицом ответил Алекс. – Но я надеюсь, что теперь мы все выясним. Возможно, имеет место большое недоразумение, и тогда было бы хорошо в нем разобраться.
Алекс был сосредоточен и непримирим. Хокан не выйдет отсюда, пока не поведает всю правду.
– Расскажи о ребенке, – начал Петер.
– О каком?
– Которого ждали вы с Ребеккой. Вы были счастливы?
– Я уже говорил: я не знал, что она беременна. А если и так, то это был не мой ребенок.
Поначалу голос его звучал уверенно, потом на лице вдруг отразилось сомнение.
– Или все-таки мой?
– Твой, Хокан. Когда она рассказала тебе об этом?
Хокан заплакал.
– Воды?
Петер налил воды из графина, стоявшего на столе, пододвинул Хокану. Некоторое время просто выжидал. Времени у них предостаточно – это залог хороших результатов. Большинство преступников выдерживало небольшой допрос, но во время длительного разговора они начинали нервничать и рано или поздно совершать ошибки.
– Почему ты плачешь? – Голос Алекса звучал деловито, не будучи, однако, суровым.
– Тоскуешь по ней? – вмешался Петер, поскольку Хокан не ответил.
Хокан кивнул:
– Я все это время надеялся, что она вернется.
«Вряд ли, если ты сам задушил ее и закопал в лесу», – подумал Петер.
Парень всхлипнул, вытер нос рукавом свитера.
– Почему ты так думал?
– Мне казалось невероятным, что она ушла навсегда и никогда не вернется. Я не верил в это. Думал, так не может быть на самом деле.
От слез Хокан превратился в ребенка и говорил, обнаруживая взгляды десятилетнего мальчика.
– Хокан, послушай, – проговорил Алекс. – Ведь она пропала два года назад. Как ты думал, где она могла находиться?
– Она могла просто уехать.
Он вытер слезы, выпил глоток воды.
– Куда?
– Во Францию.
Не в этом ли и коренилась проблема? Тот несчастный отъезд во Францию,