Мне показалось, что отец целую вечность искал то, за чем пришел в свою мастерскую, но наконец он выключил свет и ушел, громко захлопнув за собой дверь. На всякий случай я еще несколько минут подождала, чтобы убедиться в том, что папа не возвратится. За это время мои глаза привыкли к темноте, и я довольно ловко выбралась из ящика и подошла к полке. Я прихватила статую Бастет уже знакомой вам тряпкой, перенесла в ящик, где недавно пряталась сама, и присыпала сверху стружками. Потом взяла свой керосиновый фонарь – он погас и потому был теперь совершенно бесполезной штуковиной. В полной темноте я выбралась из мастерской в Египетский зал.
Ночной музей показался мне необычно оживленным. Со всех сторон до меня доносились скрипы и стоны, они звучали все громче и чаще. Сильно сжав в ладони три своих амулета, я бросилась бегом через зал. Проносясь мимо экспонатов, я чувствовала, как внутри этих мертвых предметов что-то шелестит и шевелится, а навстречу мне из углов тянутся непроглядно-черные бесформенные тени. Все это подхлестывало меня, заставляя лететь стрелой.
Надеюсь, теперь-то вы понимаете, почему я терпеть не могу находиться в музее ночью?
Неотложное дело
– Теодосия Элизабет Трокмортон!
– Э… что? – Я села и принялась протирать заспанные глаза. В дверном проеме стоял рассерженный папа.
– Опять в саркофаге! – сказал он.
Опа! Чтобы не попадать в такие ситуации, я всегда стараюсь встать раньше, чем папа позавтракает и приступит к своей работе. Но бывает, как сейчас, что он всю ночь проводит за своими исследованиями и вообще не ложится спать. В этом случае проснуться раньше папы просто невозможно.
– Не волнуйся, папа. Ничего я твоему саркофагу не сделала, зато внутри него очень уютно.
(Саркофаг к тому же самое лучшее место, чтобы укрыться от летающих по всему ночному музею злых духов, но представляю папино лицо, если сказать ему об этом!)
– Да, но это бесценный экспонат…
– Который пылится в этом чулане, потому что в выставочном зале для него нет свободного места. Честное слово, папа, я была очень осторожна. К тому же где ты хочешь, чтобы я спала, когда мне приходится остаться в музее на всю ночь?
Папа задумался над этим вопросом, поморгал и ответил:
– В кресле, например, или, на худой конец, на ковре перед камином в гостиной для персонала. Да где угодно, только не в этом проклятом саркофаге!
Все так, но ни в кресле, ни на ковре от черной магии не спасешься. Конечно, у меня были при себе амулеты, но я засомневалась, хватит ли их силы, чтобы отогнать разбушевавшихся злых духов. Но и этого, разумеется, я папе сказать не могла.
– Знаешь,