Белый Ворон. Михаил Зайцев

Когда мы, со свойственным всем молодым людям максимализмом, совсем недавно прикидывали две крайности общения с конкурентом, мы совсем забыли о возможных компромиссах. Между тем с этим тренером можно договориться по-доброму. Он помог бы организовать семинар, сам бы собрал деньги с семинаристов и принес нам. Он мог стать нашим союзником в обмен на сомнительное счастье похвастаться, что знаком с членами федерации ушу всего Советского Союза… Но, во-первых, тогда еще не было никаких федераций-пидераций, они появились позже, и Толик нагло врал, завышал статус. А, во-вторых, что важнее, за спинами хихикали девочки, и так хотелось показать себя героями, мочи нет.

      – Девушки, – Толик глянул через плечо на наших подружек, – проходите в зал, садитесь вон туда, на маты под брусьями… Коллеги, за мной.

      Толик махнул рукой и по-хозяйски пошел в центр зала. Остальные, и здешний тренер в их числе, вынужденно двинулись следом.

      Встав перед строем в позе «уперев руки в боки», Толик критически осмотрел занимающихся. Ну, прямо прапорщик-сверхсрочник перед строем новобранцев.

      – Здравствуйте, все! – гаркнул Толик и благожелательно выслушал ответное нестройное «здрасть!» около сотни голосов. – Нас пригласили в ваш замечательный город провести семинары по ушу, по сянсинцюань. Сянсинцюань – это «стиль образа и формы», звериные стили кунгфу. Мы подготовили обширную программу, собрались впятером, пять инструкторов с узкой специализацией в основных подражательных стилях, мы…

      Толик продолжал говорить, рассказывая, какие «мы» единственные и неповторимые все пятеро и что за стиль, какого зверя представляет каждый в отдельности. Толик все говорил и говорил, и в глазах слушателей мало-помалу разгорался огонек азартного желания посещать семинары московских гостей. Речь Толика была высокопарна и изобиловала китайскими терминами. Девушки на матах млели. Остальной народ молча внимал. Семена соблазна (для девушек – свои, для интересантов ушу – свои) упали в благодатную почву. Осталась мелочь – полить эту почву если не кровью, то хотя бы потом местного авторитета-единоборца, то есть продемонстрировать всем и каждому (и каждой, естественно), какие мы крутые в деле.

      На протяжении всей своей зажигательной речи Анатолий ни разу, даже мельком, не взглянул на человека со шрамом. Будто его тут и не было рядом, будто все эти люди пришли не на плановую тренировку к местному тренеру, а собрались специально послушать Толика. Едва он закончил говорить, про тренера со шрамом поспешил вспомнить Леха Митрохин. Поспешил первым приколоться к авторитету, пока этого не сделал кто-нибудь другой.

      – А вы-то здесь чем конкретно занимаетесь, каким стилем? – Леха взглянул на тренера, как профессор на нерадивого студента.

      – Мы занимаемся саньда, – заявил парень со шрамом. Он, бедняга, все еще улыбался. До сих пор не понял, что ему предстоит.

      – Хм… – хмыкнул Леха надменно. – Саньда называются соревновательные поединки по ушу с ограничениями, чем и куда можно бить,