Выйдя в пустынный коридор, Ева тут же пожалела, что пошла одна. Она вспомнила, как на подготовительных курсах ребята обсуждали существование в этом университете секретного студенческого общества, в которое все мечтали попасть. Девушка представила себе, что сейчас к ней подбегут незнакомцы, наденут на голову мешок и потащат в сырой каменный подвал, где люди с факелами в руках и балаклавами на голове заставят ее проходить какие-то немыслимые испытания. Сердце бешено колотилось, заставляя быстрее бежать по роскошной мраморной лестнице. В считаные минуты достигнув двери кабинета, где час назад Ева слушала наставления Валентины Ивановны, она еще раз испуганно обернулась и наконец выдохнула. Затем осторожно приоткрыла дверь и вошла, в аудитории было светло и тихо. Ева огляделась, на столе ручки не было, она прошла по ряду, чтобы посмотреть на сиденье, и тут услышала какую-то возню в районе кафедры. Белея от страха, она резко повернула голову в направлении шума и увидела худого долговязого юношу, который что-то доставал из открытой длинной панели, пристроенной под огромным монитором, занимающим большую часть стены за непомерно длинной трибуной. В этот момент молодой человек тоже заметил Еву, он дернулся от испуга, затем выпрямился, сплел свои длинные руки на груди и уставился на нее круглыми немигающими глазами. По всему его виду было понятно, что делал он что-то противозаконное и Ева застигла его врасплох. Так они стояли несколько секунд молча, глядя друг на друга. Когда Ева вдруг заметила ручку на полу, то, схватив ее, пулей выбежала в коридор.
Около четырех часов дня Ева с Ланой вышли на улицу и неспешным шагом направились к метро.
– Странно, – грустно произнесла Ева, – мы переехали на Крестовский, я поступила вуз, но ни тебе фейерверка радости, ни тебе безудержного веселья. В прошлом году в это время я бы праздновала начало учебного года с друзьями и готовила грандиозную вечеринку у себя дома, которую устраивала в сентябре много лет подряд, а сегодня я даже не знаю, чем себя занять.
– А