– Вот мы и пришли, – приглашая Тему в закрытый двор ее нового дома, произнесла Ева и сама залюбовалась идиллической картиной, которая предстала ее взору. Дворик был небольшой, и каждый его сантиметр любовно ухожен садовником, которому ежемесячно платили жители этого дома лично. Здесь росли две большие голубые ели, между которыми тянулась аккуратно подстриженная аллея из ярко-зеленых молодых туй, а у буйно цветущих клумб, создавая немыслимые узоры, стелились кусты можжевельника цвета мурены, как будто слегка присыпанные белой пудрой. В центре расположился приятно журчащий фонтан из гладко отполированных валунов разного размера, заросших причудливыми растениями, напоминая японский садик.
– Я почему-то именно так и представлял место, где ты могла бы жить, – рассматривая инновационные фонарики, изящно расположившиеся вдоль мощеных дорожек, произнес Тема, доставая из кармана звонящий телефон. Юноша повернул экран к Еве, демонстрируя имя абонента, и они оба замерли, увидев четыре белые буквы на голубом фоне – «отец».
– Привет, – ответил Артем и, прикрывая рукой динамик, прошептал: «Я быстро».
Девушке не слышно было, что говорил отец Темы, но обрывки фраз, которые бросал в ответ юноша, она слышала отчетливо: «Ничего не выйдет, я домой сегодня не приеду», потом он произнес еще что-то непонятное и, посмотрев с улыбкой на Еву, добавил: «А я останусь у своей девушки».
Ева снисходительно покачала головой и отошла в сторону, чтобы не слышать дальнейшего разговора, как будто не желала участвовать в неоправданных, по ее мнению, затеях своего нового друга. Она сделала несколько шагов в центр двора и заметила пожилую леди, сидящую на скамейке, греющуюся в лучах заходящего солнца. Ее сухенькое тело, примостившееся на краю, было облачено в цветастое шелковое платье, доходящее до самого пола. На голове была надета широкополая соломенная шляпа, прикрывающая седые коротко остриженные волосы, и весь этот экстравагантный образ венчали бархатные туфли и сумочка-саквояж из последней коллекции любимого Евой модного дизайнера. Рядом с дамой стоял молодой человек, и по тому, как он ревностно и неустанно оказывал ей знаки внимания, было понятно, что он не кто иной, как ее внук. Юноша был невысокого роста, но при этом атлетически сложен, а на загорелом лице красовались крупные серые очень подвижные глаза. Старушка говорила отнюдь не шёпотом, поэтому все находящиеся сейчас во дворе люди слышали, как она требовала от внука беспрекословного выполнения ее прихотей. То она хотела оранжевый кленовый листок, то шишку от раскидистого кедра, который рос