– Давайте ее собьем, – предложил Филипп, восхитившись ее размерами.
– Давай! Но она такая большая! – ответил ему я.
Недолго раздумывая, Филя поднял из сугроба упавшую сосульку поменьше и, встав на санки, чтобы быть чуток повыше, принялся стучать по сосулище у самого ее основания. Удивительное дело, но она почти тут же отвалилась и грохнулась всей своей льдистой громадиной аккурат на новенькие блатные санки, пробив их насквозь и покорежив алюминиевые полозья, которые вывернулись в стороны сюрреалистическим кругом.
Это был пиздец. Я не думал о том, что эта глыба могла покалечить кого-либо из нас, а то и вовсе убить, а думал о том, что и как я теперь скажу об этом дома? Серый был младшим, с него и спросу ноль, и как с гуся вода, а вот мой зад мог моментально попасть в прицел отцовского ремня, а мозг в мрачную тягучую атмосферу материнского осуждения. Юное очечко сжалось так, что даже иголка бы туда не залезла. Но пока все эти горести еще не обрушились на меня, мы с огромными усилиями вытащили сосульку из искалеченных санок и потолкали ее в наш двор. Потом до самой весны все пацаны нашего дома катались на этой льдине, одни забирались сверху, а другие трудились движущейся силой этого экзотического транспортного средства. Дома мне естественно перепало на орехи. Не так чтобы уж очень сильно, но весьма и весьма неприятно. А санки заняли свое достойное место на помойке, как незыблемое напоминание о бренности всего сущего в этом мире.
Несколько зим подряд особо сознательные граждане заливали нам горку, которая спускалась от овощного через весь двор и упиралась в забор столовки. Автомобили в то самое время еще далеко не везде наследили и в наш двор наведывались не часто. Поэтому мы гоняли с горки достаточно безбоязненно. Обычно, собравшись на старте беспорядочной кучей, мы садились каждый на свое средство передвижения, чаще всего это был кусок фанеры, и с громкими криками и смехом катились вниз. А уже внизу лихорадочно и, стараясь как можно быстрее, вытаскивали свой «поджопник» со льда, так как сверху уже на всей скорости летел Серега Куряшов, прозванный после выхода одноименного фильма Кинг Конгом. Он-то и был самым старшим и крупным у нас во дворе, даже старше Сереги Большого на год или два.
– Конг! Конг! – возбужденно орали пацаны, выкрикивая это как заклинание, точь-в-точь как дикари из фильма, когда призывали чудовище.
Помню чувство своего почти животного страха при виде того, как эта машина неумолимо приближается к финишу, а я все не могу вырвать свою фанерку из общей массы и боюсь, что вот-вот эта херня оторвет мне руки с мясом. Адреналин рвался наружу отовсюду, откуда только мог.
Игры
Летом прямо во дворе на асфальте мы играли в футбол. Воротами нам служили