Особой благодарственной песни, на целую отдельную страницу, заслуживает Дэн Мэллори, чья вдохновенная помощь помогла мне вспомнить все, за что я так люблю писательское ремесло и книги.
Спасибо Тамзин Харвард за своевременное предложение по поводу развития сюжета.
Издательство «Ходдер и Стоутон», которое издает мои психологические триллеры, пришло в форменный восторг от моего мимолетного романа с великим сыщиком и просило меня лишь об одном: чтобы я возвращалась в Ходдер-Тауэрз без пышных усов а-ля Пуаро. За что я им чрезвычайно признательна.
Спасибо всем, кто хорошо отзывался об этой книге в «Твиттере» и в реальном мире; тут прежде всего на ум приходят имена Джейми Бернтал и Скотт Уоллес Бейкер, которым я особенно благодарна за посвящение меня в мир поклонников Агаты Кристи.
Глава 1
Беглянка Дженни
– Я только одно хочу сказать – мне она не нравится, – прошептала официантка с разлетающимися волосами. Это был громкий шепот, и его легко расслышал единственный посетитель кофейни «Плезантс». Он задумался над тем, кем может оказаться эта «она» – другой официанткой или же регулярной посетительницей вроде него.
– Я что, обязана ее любить? Всякий как хочет, так и чувствует.
– А мне она показалась довольно милой, – ответила невысокая круглолицая официантка: было слышно, что она сомневается в своих словах, не то что всего пару минут назад.
– Да, она всегда такая, когда получит хороший щелчок. Вот погоди, оправится чуток, и опять яд с языка будет капать. С ней все наоборот. Уж я таких, как она, немало повидала и не доверяю им ни на грош.
– Как это – наоборот? – спросила круглолицая.
Эркюль Пуаро, единственный посетитель кофейни в половине седьмого вечера февральского четверга, прекрасно понял, что имела в виду официантка с развевающимися волосами. И улыбнулся. Эта девушка уже не в первый раз высказывала проницательные суждения в его присутствии.
– Человека легко простить, если он на взводе сказал кому-то пару резких слов, – не грех признать, со мной такое тоже не раз случалось. Зато когда у меня все хорошо, мне хочется, чтобы и другим тоже было хорошо. Так и должно быть. А такие, как она, наоборот, обращаются с людьми как с грязью, когда у них самих дела идут в гору. Их стоит остерегаться.
«Bien vu, – подумал Пуаро. – De la vraie sagesse populaire»[1].
Дверь кофейни распахнулась и врезалась в стену. На пороге стояла женщина в светло-коричневом пальто и шляпке на тон темнее. У нее были светлые волосы. Ее лица Пуаро разглядеть не мог. Она повернула голову так, словно ждала кого-то, кто вот-вот должен был ее догнать.
Дверь оставалось распахнутой всего пару секунд, но и этого хватило, чтобы холодный ночной воздух вытеснил из небольшого помещения все тепло. При обычных обстоятельствах это привело бы Пуаро в ярость, но теперь его заинтересовала женщина, которая возникла на пороге столь внезапно и театрально и, похоже, нисколько не заботилась о том, какое впечатление она производит.
Ладонью бельгиец прикрыл свою кофейную чашку, надеясь сохранить в ней хотя бы немного тепла. Дело в том, что в этом неприглядном заведении на Сент-Грегори-Лейн, расположенном в той части Лондона, которую не принято считать особенно благоприятной для жизни, варили такой кофе, какого Пуаро не доводилось пробовать больше нигде в мире. Вообще-то у него не было обыкновения выпивать чашку кофе до обеда и еще одну после – более того, при обычных обстоятельствах его ужаснула бы сама перспектива подобного поступка, – однако каждый четверг, приходя в кофейню «Плезантс» ровно в семь тридцать вечера, он делал из своего правила исключение. Хотя теперь это еженедельное исключение само вошло в правило.
Другие традиции этого заведения нравились ему несколько меньше: например, подходя каждый четверг к своему столику, он неизменно обнаруживал, что приборы, салфетка и стакан для воды расположены на нем как попало. По всей видимости, здешние официантки полагали достаточным поставить на стол все эти предметы, неважно, как именно. Пуаро был с ними не согласен и сразу по прибытии наводил на столе порядок.
– Я