До двенадцати лет он почти безвылазно рос в Familiendorf’е, «деревеньке», основанной двенадцатью «коренными» семьями.
Эти семьи объединили «общее понимание жизни», личных взаимоотношений, подхода к воспитанию детей, жизненных норм и правил, общие увлечения… Всё это никак и нигде формально не фиксировалось. Просто членов этих семей объединили взаимная симпатия, и взаимоуважение. Все, кто позже поселялся в их Familiendorf’е или кого туда специально приглашали, как бы, негласно принимали здешние «правила жизни». Точнее будет сказать, тот, кто не разделял эти «правила жизни», здесь просто не мог поселиться. Поэтому для Александра и всех, с кем он рос, эти «правила жизни», нормы взаимопомощи, взаимоуважения, вовлечённости в общие дела и интересы, увлечения и развлечения становились естественными нормами их жизни.
Как много позднее понял Александр, люди, основавшие их Familiendorf были создателями ИХ первых проектов. Самых первых. Тогда, наверное, четверть населения Familiendorf’а были «Основателями», а остальные – из «первого призыва». Выдающиеся, для многих не будет преувеличением сказать, великие учёные, конструкторы, инженеры, специалисты самых разных областей исследований, технологий… Или те, кто, вроде отца Александра, по мнению этих неординарных людей «подавал надежды» и были ими «отобраны». Реальное значение каждого из них, «статус» в понятиях ТОГО мира, Александр узнавал позже, иной раз через много лет, встречаясь с ними на разных проектах, попадая на их учебные курсы… О роли, значении кого-то, кого он знал с детства, он, наверное, и сейчас имеет смутное представление или, вообще, не представляет, кто они на самом деле (если уж о том, кем реально является GP, он узнал совсем недавно, перед этой поездкой к «вечноживущим»). У них, вообще, все эти распространённые в ТОМ мире мерения «достижениями», «статусами», «авторитетами» и тому подобными эфемерностями не были приняты. С одной стороны, из соображений их «режима секретности», уровней «посвящённости». «Кто есть кто» и «кто есть что», ты понимал по мере восхождения по этим уровням «посвящённости». А, с другой стороны, вся эта показушная шелуха претила этим людям, противоречила их природе. Для них важно было, насколько интересен, глубок человек, а не его умения «самопиариться». И они прекрасно понимали, что случайных людей здесь нет. Каждые из них Мастер. Хотя, до конца ты можешь и не знать, в каком именно деле, и какого уровня…
Все они были широко образованными любознательными людьми, увлечёнными множеством дел и жизнью, вообще. Заражающие этой любознательностью, увлечённостью. И всегда готовые поделиться своими знаниями и умениями… Все они были в «обыденной жизни» очень скромными, вежливыми, деликатными людьми, с уважением относящиеся к другой личности, вне зависимости от того, сколько этой личности лет, и к чужому мнению, с врождённым чувством справедливости, с боязнью