Внимательно изучил договор, ничего там сверх оговоренного не прописал Глава. Никаких мелких шрифтов, что не допускалось и Системой. Все прозрачно, точно, лаконично. А значит, согласен. После подписания контракта передал ему арт.
– Навыки и модификаторы пришлю тебе в течение двадцати минут, пока разговариваешь с Алексеевым, будут и жизни. У тебя есть еще вопросы?
– Да, по поводу жилья. Хочу обосноваться в Надежде. Есть ресурсы для возведения модуля пятого уровня, находятся на хранении здесь, – решил ковать железо, пока горячо.
– С этим совсем просто, передаешь мне свой домашний модуль или сборщик на его базе. Я скидываю свободные участки. Смотришь, определяешься, пишешь мне сообщение, и в течение пяти-десяти минут его разворачиваю. Владелец – ты. Коммуникации подводятся примерно за пятнадцать минут. А дальше сам.
– Хорошо, – передал требуемое.
– Алексей Петрович находится дальше по коридору, на дверях кабинета указано. – Мы пожали друг другу руки.
Конечно, очередной верящий в собственную исключительность заявил бы, что надо основывать собственное поселение, быть там главой, строить социализм, равенство и братство. Уж под его чутким руководством не будет горя, зла и все сразу станут розовыми пони, а этот арт пригодился бы для создания уникального сообщества. Но… Я прагматик.
Мне нравилась Надежда и как начальная точка всем устраивала. Что же до подковерной возни? А где ее нет? Только в утопиях, но даже «Что делать?» Чернышевского до конца осилил маленький процент взявшихся за талмуд. То есть даже в книге подобный строй и счастье для всех вызывает у большинства не только оторопь, но и неверие. В эльфах, гномах, звездолетах меньше фантастического.
Пока мне все ясно и понятно, у людей свои интересы, есть сугубо шкурные, есть те, которые направлены на общественное благо. И это нормально. И где они совпадают, нужно двигаться в общем русле, где нет – смотреть по обстановке. Точка.
Еще и заложником одного места как-то не хотелось становиться, что предусматривал статус главы поселения. Фактически перед нами сейчас лежал новый, абсолютно неизведанный мир. И он позволял стать сильнее. Вот сегодня узнал про артефакты, пойму, и что такое модификаторы. Кроме них еще тысячи разных плюшек, кнутов, впрочем, тоже хватает.
Да и амбиции у меня лежали в другой плоскости, которая простиралась значительно дальше. С этими мыслями дошел до нужной двери, постучал. После «Войдите!» решительно открыл ее.
Что можно сказать про Алексеева? Ничего.
Тот будто вышел из детективов про шпионов, весь какой-то средний, серый, невзрачный. Ни одной запоминающейся детали. Если только глаза, которые, несмотря на дружелюбную улыбку, смотрели очень и очень внимательно, цепко, изучали тебя, будто рентгеном просвечивали, обыскивали.
Одет тоже неброско. Никаких, как у того же Баскакова, блестящих револьверов вычурной формы. Тактические штаны цвета оливы, кроссовки «Адидас», джемпер. Единственная деталь,