До тех пор, пока все не рухнуло и не превратилось в кошмар. Тогда мне пришлось понять, кто я действительно такая. И что я действительно могу сделать.
Сэм целует меня в висок, и я, прикрыв глаза, поворачиваюсь к нему, и наши губы встречаются. Я не люблю думать о своей прежней жизни. Шепот Мэлвина всегда где-то рядом со мной, слишком близко. Поцелуй становится глубже, нежнее, и я сосредотачиваюсь на том, чтобы отогнать воспоминания прочь.
Пока Сэм с полным сожаления вздохом не прерывает этот поцелуй и не прислоняется лбом к моему лбу.
– Мне нужно поспать, – говорит он. – Извини. Через несколько часов утреннее занятие.
– Знаю, – отзываюсь я. Сейчас он работает летным инструктором, обучает частных клиентов водить малые самолеты, но вдобавок учится сам, проходя переаттестацию на пилота коммерческих рейсов. Он занятой человек, но, вопреки всем раскладам, все-таки со мной. И я уже не боюсь говорить о своей любви к нему.
Как и все в этом доме, мы оба носим в себе надлом. Он – брат жертвы маньяка. Я была женой маньяка. Наши травмы столкнулись лоб в лоб в тот день, когда пьяный водитель врезался в дом, где я жила вместе с Мэлвином Ройялом. Этот несчастный случай явил миру не только труп сестры Сэма, но и целый след ужасов, протянувшийся на годы в прошлое и в будущее.
Эта авария разрушила мою жизнь и жизнь Сэма – но совершенно разным образом.
Нам – каждому со своей стороны – пришлось принять наследие Мэлвина Ройяла и выстроить мост из отношений поверх этой темной, полной гнева пропасти. Но иногда рана еще кровоточит. И всегда, постоянно болит.
– Иди спать, – говорю я Сэму и снова целую его. Этот поцелуй полон сожаления, но подслащен обещанием будущего. Сэм обнимает меня и уходит в спальню.
Я слишком встревожена, чтобы попытаться уснуть, как бы заманчиво это ни было. Я просто ворочалась бы с боку на бок, тревожа своего любовника. Тихонько направляюсь в наш рабочий кабинет. Выгодная черта нового дома: больше места. У Сэма есть свой рабочий стол, у меня – свой. Когда я закрываю дверь и включаю свет, на меня снова обрушивается ощущение дежавю: мой поцарапанный старый стол, мои старые каталожные шкафчики – но все это размещается в другой, более просторной и чистой комнате.
Я развесила по стенам картины и фотографии. На некоторых изображены пейзажи, на других запечатлены люди. Конечно же, мои дети и Сэм. Очень узкий круг друзей в те счастливые времена, когда пару лет назад мы с Сэмом устраивали барбекю. С первого взгляда все нормально.
Со второго взгляда каждое изображение обретает дополнительный смысл. Восточная стена – моя любимая. Вот та прекрасная, потрясающая картина нарисована молодой женщиной по имени Арден Миллер – мы наткнулись на нее, когда охотились за моим бывшим мужем, и тогда она была запугана и загнана в угол. Теперь она в безопасности, живет под новым именем. Время от времени я слежу, как у нее дела – она быстро делает карьеру художницы. Как и Сэм, она вышла из тьмы и нашла свет[1].
Рядом