– Ты что себе позволяешь? – вскипел Вадим Юрьевич.
Он и так был недоволен непоследовательным поведением сына, а уж когда тот заявился прямо к нему в департамент, да еще в столь непотребном виде, и вовсе пришел в ярость.
– А ты? – Красные глаза Сергея горели злобой.
Он толкнул Катю так сильно, что та ахнула, и двинулся на Волошина. Вадим Юрьевич побледнел, но титаническим усилием воли постарался взять себя в руки. В приемной сидели посетители, и каждое слово было отлично слышно. К тому же и присутствие Кати делало всю эту сцену крайне нежелательной.
– Давай-ка езжай домой. Я после работы приеду, там и поговорим, – максимально спокойно произнес Волошин. – Нужно кое-что выяснить.
– Мне с тобой не о чем говорить! – выкрикнул Сергей. – Ты лжец и лицемер! Мне от тебя ничего не надо, понял?
– Ты противоречишь сам себе, – холодно отозвался Волошин. – Если говорить не о чем, зачем тогда приехал сюда?
– Просто чтобы… – Сергей запнулся, но тут же нашелся: – Просто чтобы сказать, что ты подлец! – выкрикнул он.
– Для этого не стоило ехать в департамент. – Волошин, внутри которого все кипело, злобно усмехнулся.
Сергей, не слушая его, выдал целую обличительную тираду. Ее суть сводилась к тому, что Вадим Юрьевич предал семью, мать, их вместе с Дашей и его в отдельности, что он всегда был обманщиком и притворщиком. Сегодня его лживая сущность проявилась в полной мере, когда он вызвал сына на встречу под предлогом обсудить их отношения и дать денег на машину, а сам не пришел.
– А я тебе поверил, специально приехал в такую рань! – выкрикнул Сергей, размахивая бутылкой.
Волошин шагнул вперед и выдернул ее у него из рук.
– Езжай домой и проспись! – отчеканил он. – Произошло недоразумение, но обсуждать его, когда ты в таком состоянии, я не намерен.
– Отдай сюда! – Сергей протянул руку, но Волошин крепко держал бутылку.
– Вадим Юрьевич, может быть, охрану вызвать? – взволнованным шепотом спросила секретарша.
Волошин отрицательно мотнул головой. Этого еще не хватало, перед охраной позориться! Отец попытался выдворить сына из кабинета и самолично проводить его до выхода. Сергей выдворяться не желал. Он, кажется, сам не осознавал, чего хочет.
Волошин понимал, что тот весь на эмоциях. Ему бы сейчас принять успокоительного и уснуть. Вадим Юрьевич лихорадочно соображал, как бы это устроить, не привлекая на помощь никого из сотрудников департамента. Людмиле, что ли, позвонить? Но та давно уже потеряла всякое влияние на сына, хотя сама и придерживалась иного мнения.
Вопрос решился неожиданно быстро.
Волошин крепко ухватил сына за локоть и твердо сказал:
– Пошли!
Сергей тут же принялся вырываться. Кажется, он действовал