Девушка привела его к себе в соломенную хижину. Все там было из соломы: и стены; и крыша; и коврики; и гамак… и в них шуршал теплый ветер.
Целую неделю прожил охотник у прекрасной девы. Даже устал от безделья. И сразу вспомнил, что надо идти домой, где его ждут дети и семейные хлопоты.
Еще грустнее стали глаза у прекрасной девы. Сняла она шляпу и отдала охотнику.
– Возьми, если захочешь снова ко мне, загляни в нее, увидишь звезды, и ноги сами приведут тебя сюда.
Горько было расставаться охотнику, успел полюбить он лесную нимфу. Спрятал он шляпу и пообещал вернуться.
Быстро нашел охотник свою деревню. А там уже три года прошло. Радостно встречала его семья.
И жизнь опять потекла своим чередом. Охотник ходил на охоту. Сыновья росли. Вместе сеяли и убирали хлеб.
Только иногда он грустно вспоминал о Соломенной деве.
– Вот, – думал, – запашем поле, потом, – вот, соберу урожай… а дальше – зима, охота, дети, жена, заботы… И все повторялось по кругу.
Прошло много лет. Старший сын вырос, стал неплохим охотником, почти как отец. Искал он как-то топорище в старом сарае и нашел кожаную отцовскую сумку, а в ней шляпу. Заглянул он в нее и увидел звезды!
– Отец! Отец! – вбежал он в дом. – Смотри! Я вижу в шляпе звезды! Отец! Отпусти меня в дальний лес на охоту! Так и просится, так и зовет душа!
Ничего не ответил старый охотник, глядя на красивого и бравого молодца. Такие из дальних странствий не возвращаются. Пока нет семьи, нет хлопот, нет и тяги к родному очагу. Забрал шляпу и бросил в печь. Хрустко загорелись сплетенные хитрым узором соломинки. Печально улыбнулось из огня прекрасное лицо. Взметнулись светлые волосы и рассыпались звездным салютом.
И все погасло, как будто ничего и не было.
5. Нелюбимая
Во сне он подумал: почему так тянется этот неуютный пустой сон, где гуляют сквозняки среди оголенных деревьев…
И день осознавал себя в новой яви непредвиденно длинно. С самой первой минуты пробуждения уже надоев.
Шлепание тапок Пуха до туалета. А потом стучание ложки о тарелку. О! Это стучание ложки о тарелку с доедающейся манной кашей!
Виктор Семенович ждал терпеливо и мучительно, пока она уйдет на работу, закрывал глаза, точно спит. Пух еще хлопала дверьми шкафчиков, что-то собирая, скрипела выходной дверью, потом лязгала мусорным контейнером. Точно вытягивая жилы, целую вечность подымался с первого этажа лифт. Двери открылись. Груз с Пухом вызвал характерный звук осевшей тяжести. Двери закрылись. Лифт, судя по звукам, стал спускать тушу с Пухом вниз. Он слышал – там внизу двери снова открылись, и она вышла. Уф!
Нет. Надо убедиться, что ее не будет в этом дне.
С 16 этажа тушка с Пухом казалась круглым клубком непричесанной шерсти. После того, как Виктор Семенович ушел от жены, отдав ВСЕ, его приютила тетка. Ему пятьдесят. Ей шестьдесят. Не большая разница для «хрущевки»! Нет. У него, конечно, постоянно были разные дамы. И Пух – Пульхерия