«То есть вовсе про нас не забыли, а очень даже заранее покормили, чтобы мы постояли несколько часов на несильном морозце», – беспорядочные образы наконец оформились в Ивановой голове.
Ощутив себя если не гигантом мысли и отцом русской демократии, то бдительным разведчиком, разгадавшим коварные планы супостата, младший сержант даже расправил плечи и только сейчас заметил, что последние фигурки решивших идти разбираться скрылись в доме. Иван почувствовал укол совести, как-то не по-комсомольски это – не предупредить ребят. Но предупреждать уже было некого. Оппозиция скрылась, а стоящие рядом товарищи не выражали намерения куда-то идти.
Стоять стало значительно легче, и сержант занялся подсчётом, сколько же им осталось тут торчать. Повариха незаметно ушла, забрав с собой кольщиков дров. Парни дружно топали, и эти глухие звуки даже создавали некий уют. По всему выходило, что время к четырем часам; в январе темнеет быстро, значит, накинем час, ну максимум два. Нужно же ещё всех оформить, развести по казармам, выдать вещевое, накормить, в идеале и баньку бы. А чего б не помечтать после шоколада? Губы Ивана непроизвольно растягивались в довольную улыбку.
Наивный рязанский парень Иван Жуков ещё не знал, что к концу первой недели курсанты с чей-то легкой руки назовут это место коптильней.
Пока младший сержант Жуков предавался мечтам и ждал милостей от природы, старший сержант Пётр Даданин двинулся ковать своё счастье в кабинете начальника курсов. Нужно сказать, старший сержант был прекрасным младшим командиром – смелым, инициативным, заботящимся о своих подчинённых и, более того, неплохим учителем. Отделение под его командованием было прекрасно подготовленным, спаянным коллективом.
Орден он получил за личную храбрость в Польше. В районе городка Шацка на КП одного из батальонов 52-й СД неожиданно выскочила группа польских военных, ещё продолжающих бои с частями Красной армии. Встреча оказалась неожиданной для обеих сторон, численное преимущество было за поляками, дело могло обернуться скверно, но рядовой Даданин, первым оценив обстановку, прижал поляков пулемётным огнём. Штабисты успели вооружиться и залечь. Понимая, что время на стороне Советов, польская группа предпочла отступить. Кроме «Звезды» пулемётчик получил лычки ефрейтора и репутацию смелого, грамотного бойца.
И сейчас им двигало чувство справедливости и забота о других бойцах, которых он в силу характера уже включил в группу своих подчинённых. Получив шикарный паёк и простояв на плацу больше часа, Пётр сделал выводы, разительно отличавшиеся от Ивановых.
Обласканный любовью не только подчинённых, но и девушек (из-за которых он собственно сюда и попал), пользующийся заслуженным уважением командиров части старший сержант, орденоносец и харизматичный лидер (а Пётр Даданин был именно таким), он не мог и подумать, что для зачисления недостаточно одного его, Петра, желания.
Вывод очевиден: командиры зажрались! Непонятно