Этот тигр ему даже снился потом много раз, и странным было то, что во сне тот не скакал сквозь огонь, не прыгал на тумбу[3] и не спал после представления, как остальные тигры в большом вольере[4]. Он почему-то сидел на задних лапах у самого выхода на арену[5], возле кулис[6], и жонглировал[7] светящимися шариками.
Вокруг было совсем-совсем тихо и темно. В мерцающем свете, который отбрасывали эти самые шарики, стоял крохотный, не выше Димкиного колена, клоун и, наклонив голову набок, следил, как шарики взлетают и снова опускаются в мягкие и огромные тигриные лапы. И всегда Димка просыпался в тот миг, когда крохотный клоун поворачивал к нему лицо, а тигр, не переставая жонглировать, вдруг подмигивал.
Димка был твёрдо уверен: тигр умел говорить и мог многое рассказать, но в тот самый момент, когда тигр был готов заговорить, Димкины глаза открывались словно сами собой! Это было очень досадно, потому что, когда снова удавалось уснуть, ни тигр, ни клоун сниться не желали, а вместо них виделась всякая чехарда.
И вот однажды дядя Костя, придя в гости вечером, вдруг схватил Димку на руки, поднял к люстре и спросил:
– В цирк пойдёшь со мной, акробат[8]?
Димка хотел было возмутиться от того, что его кидают к люстре как маленького, но, услыхав, что его при этом называют акробатом да ещё и зовут в цирк, возмущаться передумал.
А дядя Костя между тем что-то говорил маме, и среди всех слов Димка услышал одно, которое было ярким и трескучим, как фейерверк, – премьера[9].
Он покатал его немного на языке, правда, у него вместо «премьера» получилось сперва «примера», отчего вспомнились школа, Наталья Александровна и Еремеева, которая нажаловалась Наталье Александровне, что он не решает примеры, а рисует в тетрадке тигра.
Эти воспоминания несколько испортили впечатление от слова «премьера», но яркость и вместе с тем таинственность нового слова взяли над ними верх, и когда Димка шёл спать, то думал только о премьере. В сон провалился сразу, даже не ворочаясь. Просто закрыл глаза, и не успела мама выключить свет, а он уже очутился в цирке.
Вокруг было темно, но Димка узнал цирк по запаху. Пахло опилками, зверями, немного пылью и таким особым конфетным ароматом[10], как от маминой помады и баночек с пудрой у зеркала.
А ещё поодаль, едва видимый, сидел на задних лапах тигр и жонглировал мерцающими шариками, а у его ног расположился крошечный клоун.
Димка сразу же пошёл к ним, причём в потёмках ударился ногой обо что-то твёрдое так больно, как будто это было даже не во сне.
Когда подошёл ближе, крошечный клоун, как и прежде, начал поворачиваться, переступая нелепыми башмаками, а тигр, не переставая жонглировать, подмигнул. Димка уже готов был проснуться, но крошечный клоун неожиданно низким и рокочущим, как барабан, голосом спросил у тигра:
– Как