Едва слышные шаги царапнули слух, а я перехватила беретту удобнее.
– Ладно, я согласна, только если познакомишь меня со своей женой.
Осторожные движения. Шли, осматривая каждый угол. Они были уверены, что со смертью Клода я не стану им мешать.
Я и не планировала. Просто этот мальчик каким-то неведомым мне образом был единственным, кто смог найти в разуме Дес человека.
Семнадцать вооруженных до зубов людей шли, дрожа от страха. Пятнадцать минут. Как быстро они поймут, что сегодня у них гораздо больше шансов победить? Если уже не поняли.
Сто из ста.
Глаза почему-то щипало.
Очередной шорох совсем близко, несколько шагов.
Зажмурившись, я тяжело сглотнула слюну. Пятнадцать минут, Дес.
И все закончится.
– Луи, – прошептала я, с трудом разлепляя губы, – когда все закончится. Отправь меня домой. Я очень хочу домой.
Я просила невозможного. Переправить тело гражданки Америки в Россию для захоронения практически нереально. Но для них разве было хоть что-то невозможное? Если мы победим, Луи же сможет что-то придумать. Может, хотя бы прах.
Боже, почему сейчас это вдруг так важно.
Какие-то глупые бессвязные мысли. Но так… я что, боюсь?
– Я все сделаю, Дес. Только продержись.
Москва, 2020 год
Засохшая кровь Питера под сильным напором воды таяла на пальцах, стекая по белой фаянсовой поверхности. Дозатор для мыла защелкал снова, выдавая последние капли. Вода становилось прозрачной, а я все смотрела на оранжевый круг вокруг слива. Подставив сложенные лодочкой ладони под струю, я плеснула воды в лицо. Дышать стало легче. Зачерпнув еще, сильно намочила шею, до красноты растирая кожу.
Двери кабинок в туалете поочередно хлопали, впуская новых посетителей. Кто-то периодически подходил ко мне, задавая какие-то глупые вопросы. Что за дебилизм? Это туалет в больнице. Если человек стоит возле зеркала и не шевелится, то вряд ли он оцепенел от счастья.
Автоматические действия. Закрыть кран, чтобы вода перестала шуршать по нервам. Уставиться на свое отражение в зеркале. Расширенные зрачки, опущенные уголки губ. Странное сочетание ярости и пустоты. Оперевшись на раковину, я опустила голову. Нужно выходить.
Новый скрип двери, и уже кто-то тянет меня за руку. Да что же такое? Медленно повернувшись, я постаралась сфокусироваться на красном от слез лице.
– Гера? – нахмурившись, я выпрямилась, делая шаг назад от раковины. – Ты чего ревешь?
Гера отрицательно замотала головой, громко хлюпнув носом. Странно видеть ее такой. Ненакрашенная, лохматая, с наспех собранными на затылке волосами. Никакого флера духов, лишь помятая местами рубашка с оторванной пуговицей.
– Ты что здесь делаешь?
– Дядь Андрей позвонил, – помяв в руках бумажную салфетку, Гера запрокинула голову, часто моргая.
Отвернувшись к окну, я пыталась сообразить, что не так. Весеннее пасмурное небо посветлело, а сквозь облака