Аристарх Игнатьев. Герой по найму. Максим Медвецкий

идеи и отравляют нашу жизнь горьким послевкусием степной полыни. Потаённые желания Игнатьева реализовались в самые кратчайшие сроки, привнеся в тихую гавань его средних лет душевный покой и пьянящую безмятежность. Кухонная идиллия прельщала взгляд Аристарха Петровича непривычным многообразием различных нововведений. Вместо дешёвой водки на его столе стоял приличный коньяк, а ливерную колбасу заменяло копчёное сало. И всё это отражалось в лице хозяина скромных квадратных метров тихой радостью бытия. Одиночество также покинуло Аристарха Петровича в рамках этой бессонной ночи. Напротив, через стол, сидела красивая девушка, возле ног крутился новый обитатель квартиры – пушистая кошка, с именем которой новоиспечённый владелец не стал заморачиваться.

      – Машка! – Игнатьев плеснул в миску гречневой каши стакан молока и поставил в угол. – Ешь иди.

      Евгения в очередной раз наполнила рюмку пятизвёздочным коньяком и лукаво улыбнулась гостеприимному хозяину.

      – Давай, Аристарх Петрович. За мир во всём мире.

      – Согласен, – Игнатьев ловко опрокинул рюмку и благодарно взглянул на Кудрявцеву. – Хороший напиток. Последний раз что-то подобное выпивал ещё в мае сорок пятого. Откуда у тебя деньги на такие изыски, красавица?

      – Папа дал, – отрешённо произнесла Кудрявцева. – Лет-то тебе, сколько Аристарх Петрович? Что-то не похож ты на ветерана Великой Отечественной.

      Игнатьев задумчиво почесал затылок и наколол на вилку кусок сала.

      – Да ты тоже не очень смахиваешь на дочь олигарха.

      – Ты не ответил, – Кудрявцева пристально взглянула на своего собеседника.

      – Сорок шесть, – Игнатьев смиренно пожал плечами. – Годы, они, милая, никого не щадят.

      Евгения Валерьевна недовольно сморщилась, когда небольшое кухонное помещение заполнил едкий табачный дым.

      – Годы здесь ни при чём, Аристарх Петрович. Спиртное и табак. Вот они действительно никого не щадят. Ты зачем себя гробишь?

      Евгения заглянула за край бытия одинокого мужчины, намереваясь разложить колоду его прошлых неудач по полочкам.

      – Что, жизнь совсем не удалась?

      Аристарх Петрович не был готов к подобного рода откровениям. А потому лишь удивлённо мотнул головой и слегка нахмурил левую бровь.

      – Девочка. А ты часом не факультет психологии оканчивала?

      – Журналистика, – Кудрявцева доброжелательно улыбнулась.

      – В газете работаешь? – предположил Игнатьев. – Жёлтая пресса.

      – Нет, – уверенно отрезала Кудрявцева. – Я помогаю отцу вести бизнес.

      – Папа у нас, значит, всё-таки олигарх?

      – Ну, – Кудрявцева уклончиво качнула головой. – Что-то вроде этого.

      – А чем занимается мать в вашем добропорядочном семействе? – любопытство Игнатьева набирало обороты.

      Аристарх Петрович не спешил раскрывать карты собственной жизни. Он решил предварительно удостовериться в искренности своего оппонента. Где-то в глубине своей уставшей души Игнатьев смутно догадывался о том, что вся эта неоднозначная ситуация