– Ниа… – шепчет парень, перебивая и притягивая к себе девушку.
В деревне все зовут её Нир. Лишь он один, когда остаются наедине, ласково зовёт её Ниа. Девушка вздрагивает и старается отстраниться, словно ей неприятно. Она всегда оправдывается тем, что жила в храме и до совершеннолетия не знала даже родительских прикосновений. Но магу, чтобы успокоиться, именно близости и не хватает. Чувствуя страх невесты, он, не разжимая рук, склоняется к её лицу. Юношу охватывает желание увидеть чёрный узор на её шее и убедиться, что тот настоящий, такой же, как у него.
– Ниа… – шепчет он, зарываясь носом в тёмные волосы. – Обними меня… это ведь не сложно? Мне так грустно сегодня. Я хотел тебя увидеть, но нигде не мог найти…
– П-прости, – скомкано шепчет девушка и пытается отодвинуться. – Нас ждут, давай позже…
Это похоже на игру со зверем. Чем сильнее и отчаяннее вырывается жертва, тем глубже хищник погружает в её плоть клыки и когти.
– Почему ты боишься меня, Ниа? Я сделал что-то плохое?
Конран опускает голову, чтобы уткнуться в шею любимой и видит, как бьётся жилка под кожей с чёрными линиями, чувствует прерывистое дыхание над ухом.
Она боится его. Его невеста боится его.
– Тише…
Отстранившись, маг прикладывает палец к нежным подрагивающим губам. Впервые за долгое время кто-то находится так близко к нему, что чувствуется трепет чужого сердца, который не может не опьянять. Конран прежде не испытывал тепла, любви или страсти. Матушка не особо любила сына, которого воспитывала убийцей. Он лишь помнит её слёзы раскаяния и мечущееся в агонии сердце, когда был посвящён в тайну рода. И потому знает, что эти чувства запретны: они приближают к безумию. Но сейчас, когда сильнее всего под серыми облаками хочется забыться в тёплых объятьях, маг понимает, как сложно добиться чьей-то взаимности.
– Я всё тебе прощу, если обнимешь. Обещаю…
Удивлённо моргнув, Нирана медленно кивает. Она вынуждена воспользоваться желанием Конрана. Послушница наивно полагала, что всё идёт хорошо, и инквизитор Хаэн уверял, что она не пострадает. Сейчас же уверенность тает: слишком искушающей и хищной выглядит улыбка находящегося на грани мага. И если она сделает неправильный ход, может умереть или провалить задание. Не отрывая взгляда от жутких бесцветных глаз, Нирана сцепляет руки у него за спиной.
– А теперь давай постоим так немного, – тихо просит юноша, продолжая улыбаться. – Я больше не обижаюсь.
Кивнув, девушка кое-как пересиливает себя и отводит взгляд, чтобы прильнуть к груди мага. И, прислушавшись к бьющемуся сердцу, сжимает пальцы. Более она не сомневается в том, что приезд инквизитора необходим. Если заклинание и не спало, то точно слабеет. Лучше рискнуть и проверить, чем снова оказаться посреди залитых кровью улиц, чувствовать запах разлагающейся плоти и слышать надрывные стоны.
– Ниа… – ласково шепчет Конран, закрывая глаза и касаясь щекой тёмной макушки. – Тебе неприятно со мной? Ты дрожишь.
– Нет! –