– Ну, вот, Арзон, а ты говорил, что город не поёт, – шепчет Везер.
– Не пел. Я здесь был днём, а сейчас ночь, – тоже громким шёпотом отвечает тот. – Странная музыка.
– И таинственная, – добавляю я.
– Не зря пришли, – обрадованно заключает Вик. – Что будем делать?
– Спать, – решительно отвечает Арзон.
Сползаем с гребня и заворачиваемся в свои подстилки. Усталость берёт своё, и я проваливаюсь во временное небытие.
Солнце пробивается сквозь опущенные веки и птицы тоже сигналят, что пора вставать. Костерок уже горит и Вик с Арзоном что-то колдуют у него. Завтрак готов. Чувствуется во всех какое-то напряжение и стремление побыстрее покончить с обязательными, неизбежными делами.
Покончили и взобрались на гребень. Никакого пения нет. По очереди долго рассматриваем город в бинокль Вика.
– Отличная вещь, – хвалит оптику Везер, передавая бинокль мне.
В свете солнца разглядываю двух – трёхэтажные дома, довольно широкие улицы, небольшие площади. Некоторые площади, похоже, даже с фонтанами и какими-то статуями. Много одичавших садов и садиков, заросших лужаек между домами. Сами дома светлого камня явно давно заброшены, но очень хорошо сохранились. Между плитами мостовых высокая трава, а стёкла домов серые от вековой пыли. Но со стёклами домов очень мало. Рамы окон и двери почти везде давно вывалились. В центре города большая площадь с каким-то храмом. Тут же, рядом с храмом внушительная арка. Похоже, что это какой-то памятник. Внутри арки на цепях в углах, словно растянутый этими цепями в четыре стороны висит сверкающий золотом диск. Если хорошо навести бинокль на резкость, то можно различить на диске изображение какой-то диковинной летящей птицы вроде павлина на фоне стилизованного солнца. Арка высотой с трёхэтажный дом. Так что, если взять это для сравнения, то диск должен быть метров пять-шесть в диаметре. Возвращаю бинокль владельцу.
– Ну, что, – спрашивает Вик, – пойдём? Вроде всё спокойно.
– Пойдём, – неохотно соглашается Арзон. Эй-эй, Везер, не трогай мешки. Пусть здесь остаются.
– Почему.
– На всякий случай. Без них бежать легче.
Медленно спускаемся в тарелку долины. Ничего. Только жарковато. Спокойно идём дальше, удаляясь от гребня шагов на триста. Лёгкий ветерок прилетает, немного развевая жару и освежая кожу. Страх и ужас наваливаются внезапно, парализуя волю. Кровь в голове начинает молотом бухать в стенки черепа. Глаза стремятся вылезти