– Эй-эй, – замахал вождь рукой из чума, приглашая его войти.
Привычно нагибаясь, Степан шагнул внутрь. Посередине он увидел очаг, в котором едва теплился огонь, сизый дымок поднимался вверх и уходил в оставленную там дырку. Возле очага на шкурах сидели две женщины в кожаных рубахах. Длинными костяными иглами они что-то шили. В руках женщины постарше игла мелькала, как челнок в швейной машинке, вторая женщина, приоткрыв от удивления рот, молча уставилась на Степана. Возле их ног лежали обрезки кожи и пучок жил. Степан не поверил своим глазам, смотрел на всё как завороженный.
«Вот тебе и первобытные люди! Так они, оказывается, умеют даже шить. И шкуры сами выделывают. Ну и дела!»
Вождь племени показал ему на место у входа и ушёл. Через минуту Cтепан уже держал в руках иглу, а женщины рассматривали его одежду.
«Надо же, костяная игла с прорезанным ушком, почти как современная».
Игла была вырезана из мамонтовой кости и притом довольно хорошо отполирована. Покрутив иглу в руках, он подумал, чем же прорезали ушко:
«Может быть, каким-то резцом или острым камнем? Инструментов и ножей у них нет. Значит, кремневым резцом, кость он берет без проблем, нужно только правильно расколоть кусок кремня и, конечно, набить руку».
За этим дело у них явно не стало. Камней здесь хватало, по-видимому, было и свободное время. А в качестве ниток они использовали жилы и тонкие полоски кожи. Вскоре ветер донес запах жареного мяса. В лагере снова началась суета.
С вождём племени Огого Степан быстро подружился. Этот охотник лет двадцати пяти – тридцати от роду, как он определил, был самым сообразительным и приветливым. Он помог Степану быстро влиться в своё племя и, как мог, оберегал его от всяких проблем, которых здесь тоже хватало. Огого с интересом рассматривал его вещи и даже разбирал карабин. Вождь племени быстро научился щёлкать затвором. Когда Степан дал ему выстрелить, он так напугался, что от страха бросил карабин и убежал. Целый день Огого не появлялся на глаза Степану, а после стал обходить его стороной.
С охотниками Степан провёл несколько дней, а потом ушёл на поиски мамонтов и пищи. Он бродил по степи, поднимался в горы и, в конце концов, его поиски увенчались успехом: завалил дикую лошадь. Благодаря добытому мясу удалось продержаться неделю, а потом мясо стало портиться. Думая о еде, Степан постоянно вспоминал необычный сладковатый вкус мяса мамонта. По сравнению с ним любое другое было каким-то пресным. От парного куска мамонтового мяса он не отказался бы и сейчас.
Вскоре он увидел следы оленей и вначале не поверил своим глазам. Судя по отпечаткам копыт, сохранившихся на речном песке, оленей было немало. Стадо животных паслось в степи, а сейчас со всем молодняком ходом двигалось на север, где, по-видимому, было больше корма.
Воздух