Потом Степан куда-то проваливался, парил в воздухе и снова падал вниз. Кто-то барахтался прямо над ним, скулил над ухом. Запахло псиной. Собаки дышали прямо в лицо, раздирали острыми когтями одежду. Степан отвернулся, на лицо попал снег. Его обожгло, как кипятком, а вскоре стало морозить. Он почувствовал, как тысячи иголок пронизывают всё тело.
Неожиданно Степан увидел своих собак с высоты. Они предстали в таких ярких красках, каких до этого он никогда не видел. Даже его Кучум – лайка серой масти, сейчас был похож на разноцветного попугая. Глаза у него горели зеленым огнём, изо рта вывалился фиолетовый язык, а над головой светился яркий голубой нимб, переходящий к хвосту в более бледный ореол, повторяющий контуры тела. Так же выглядели и другие собаки. Они перегрызли сыромятные постромки упряжи и копали под ним снег, тормошили его зубами. Больше всех усердствовала Моойто. Она свирепо рычала, рвала на нём одежду, а Толбук яростно выгребал из-под него снег. Степан прогонял собак, но они будто не слышали. И только перевернув его лицом вверх, собаки сели рядом и дружно завыли.
Ни с того ни с сего Степан увидел шамана. На нём красовался потёртый кожаный халат, обвешанный блестящими железками. Длинные бусые волосы спадали на плечи, прикрывая часть лица, покрытого редкой щетиной. Шаман махнул рукой, и собаки куда-то исчезли. Они остались вдвоём.
– Дедушка шаман, неужели это ты? – с ужасом в голосе произнёс Степан. – Этого не может быть. Нет, это у меня жар. Я заболел. Галлюцинации, галю…
Его всего трясло, кидало в жар, капли пота бежали по раскрасневшемуся лицу.
– Твоя душа уже перешла в то состояние, когда тело находится между жизнью и смертью, – услышал он чей-то глухой голос. – Но в отличие от других она вернулась в своё тело. А если бы твоя душа достигла того света, то осталась бы там навсегда. Так что, внук мой, успокойся, самое страшное позади: ты уже побывал между двумя мирами. На тот свет ты ещё успеешь, я хочу, чтобы ты достойно завершил земные дела и помог мне.
Перед Степаном стоял увешанный железками и разноцветными ленточками пожилой мужчина с бубном в руке. Он говорил на обычном человеческом языке. От услышанного охотнику стало не по себе. Стон вырвался из груди.
– У меня жар, раскалывается голова. Мне пло-о-о-хо.
– Нет у тебя, Степан, никакого жара, уймись. Ты здоров, как ваш деревенский племенной бык Тантал. Просто ты напуган. А чего напугался, я не знаю. Перед тобой твой родной дед.
– Это не ты, не ты, – всё причитал Степан, даже не пытаясь разобраться в случившимся. – Это кто-то другой, другой…
– Да уймись же ты наконец.
Степан не мог собраться с мыслями,