″У пациента (пациента зачеркнуто и далее), ой ошибся, много забавного в его работах″, подпись, Некто. На что профессор отправил на форум ответ этому некто, а именно, следующее:
″На реплику придворного Шута: "This is nonsense, stupid!"
Уильям Шекспир, ″Король Лир″ акт 1, сцена 4. ″ в переводе с англ., звучит как: ″Это вздор, дурак! ″
У профессора были и другие ответы, но все они несли в себе только сострадание и боль за то, что ученый мир не хочет понимать суть проблемы, а тем более нарушать свое комфортное существование в науке. Следы профессорских работ теряются в тех далеких 80 годах двадцатого века. За это время и в начале двадцать первого века, ученные углублялись в изучение микромира. Были построены и запущены мощные коллайдеры. И самый крупный из них на границе Франции и Швейцарии. Но ответа на природу гравитации он так и не дал. На пороге половины двадцать первого века, ученные всего мира, бьются над проблемой происхождения гравитационной силы безуспешно.
Леонид вздохнул, взгляд его остановился на стройном Кипарисе за окном. Было уже 20 часов 10 минут. Еще сияло солнце, испуская угасающие вечерние лучи заката на верхушку кроны. Выключив свой компьютер, он перевел взгляд на рыжую копну крашеных волос Людмилы Петровны, видневшейся из- за библиотечной стойки.
– Людмила! – окликнул он библиотекаря.
– Да! Я знаю. – Поспешила ответить женщина, – Что, Вы мне скажете?
Это озадачило Леонида: ″Что она хочет этим сказать? И на что надеется? ″, – подумав, он нашелся: – А что вы бы хотели услышать?
– Ну, – игриво, закатывая глаза, начала говорить библиотекарь. – Что время позднее. Ну, что рабочий день у меня до восемнадцати ноль, ноль.
– Но, библиотека в вечернее время работает до двадцати ноль, ноль. – Сделал попытку возразить Леонид. Людмила Петровна залилась краской. Не нашлась, что сказать. Он встал из- за стола, подошел к стойке.
– Спасибо, Людмила. – Коротко ответил и вышел в коридор. Закрывая за собой дверь, услышал в след: – Какая я ему Людмила? Я Люда…
Глава пятая
Кразимов не топясь, следовал аллеей еще освещенной заходящим солнцем. Из головы не выходила Людмила Петровна с ее комплексами одинокой женщины бальзаковского возраста, которой было уже далеко за этот возраст. И только появившаяся, словно не откуда новенькая медсестра, шедшая навстречу,