– Я не верю ни в галактический порядок Единого Государства, ни в свободу Республики Объединённых Наций, – сказал Шен. – И тут, и там всё сводится к власти человека над человеком. В Технократии не так. Там верят во власть человека над Вселенной. Там верят в то, что однажды мы займём верховное место среди звёзд. Рискуя собой здесь, я помогаю возвыситься всей нашей расе. – Шен поднял голову вверх, устремляя свой взгляд сквозь заснеженный потолок шахтёрского комплекса куда-то дальше, к звёздам. – Внести свой даже самый крохотный вклад в то, чтобы человечество стало могущественнее. Это стоит того, чтобы посвятить этому всю свою жизнь. – Он ненадолго замолчал. – Но это моё последнее дело в пространстве Единого Государства. У тебя ещё есть вопросы?
– Как мы попадём в Технократию?
– Сначала скажи: согласен ли ты?
Марк растворился в мыслях, взвешивая все за и против. Он полностью не доверял этому человеку, но после того как он увидел тот кадр, доверие ушло на второй план и не влияло на его решение. Вне всяких сомнений, это была она. Та девушка, которую он знал. Не графическая подделка, нарисованная каким-нибудь неприручённым селтинским ИИ, а настоящий живой человек, с пылающим внутри него пламенем. Марк не доверял Шену, но верил его словам. И верил, что его действительно отправят в Технократию. Но, невзирая на всё это, он ведь мог пойти и к повстанцам. Дождаться корабль вместе с Джемингом и отправиться бороться за свободу. Бороться с угнетением и обесцениванием человеческой жизни. Бороться с Государством.
Мирная жизнь в другом государстве рядом с возлюбленной или вечная бесперспективная война за идеалы в пространстве своего? Был ли это для Марка непростой выбор? Очевидно, что нет. Он никогда не считал себя героем и никогда не был столь идейно вдохновлённым, как, например, Джеминг Юн или тот же Шен. Всё чего он хотел – покоя. Но ждал ли его этот покой в Технократии? Это он и собирался выяснить.
– Да, – сказал Марк. – Я согласен.
– Чудесно, – констатировал Шен.
– Вы предложите это же и Октаю?
– Да. Прямо сейчас. Пока мы не включили источник питания.
Микробиолог приложил пальцы к кнопке на шлеме и, глядя в пустоту, проговорил:
– Рабочий Ерден, подойдите к реактору, нам нужна ваша помощь. Владимир, оставайтесь там.
– Понял, иду, – прозвучал голос Октая.
Марк наблюдал, как Шен произносит последние ноты своей речи.
– Да, я согласен, – сказал Октай.
Марк осудительно взглянул на Октая, но потом отвёл взгляд, пожалев его за наивность и простодушность. Он не задавал так много вопросов, как это делал Марк, и сразу поверил всем словам агента Технократии, хоть и был обескуражен в начале диалога.
– Так вот сразу? – всё-таки вырвалось у Марка в сторону Октая.
– Революция – это точно не моё. А в Технократии я смогу заняться по-настоящему важными и близкими для меня вещами, – спокойно ответил Октай. – Это же настоящий оплот разношёрстных учёных и инженеров. Думаю, там найдётся место и для историка.
– Но