– Гиллан!
Кутаясь в шаль, я глянула вниз. Снежок, запорошивший сад, ослепительно сиял на солнце, но холодный зимний ветер пронизывал до костей. Под моим балконом стояла почтенная дама Алусан.
Неслыханное дело – моя хозяйка пришла за мной самолично! Во мне вдруг шевельнулось странное, давно забытое чувство. После всех этих лет… возможно ли, что я вновь ощутила дуновение ветра перемен?
За все время, проведенное в аббатстве, я научилась передвигаться неспешной поступью, в соответствии с заведенным порядком, однако сейчас нетерпение мое было слишком велико. Я со всех ног бросилась вниз по ступенькам и, лишь оказавшись внизу, степенным шагом направилась к дверям.
– Да, госпожа?
Она ответила на мой учтивый поклон быстрым кивком.
– До нас дошли кое-какие вести, всем приказано собраться в общем зале, – объяснила мне наставница, хмурясь. – Ступай в мастерскую, закончи дистилляцию, иначе вся моя работа пойдет насмарку.
И, взявшись руками за развевающиеся концы своей вуали, она двинулась в аббатство с видом человека, твердо решившего побыстрее покончить с формальными обязанностями и вернуться к прерванному занятию.
Вести? Но кто их принес? Через Долины никто не проезжал – всадника я бы заметила. Может, птица? Когда я поднималась по ступеням башни, мне послышалось хлопанье крыльев. Вероятно, это и был посланник – аббатиса Малвинна рассказывала, что в свое время она занималась обучением птиц. Но что за вести принес этот крылатый глашатай? Неужто снова разразилась война и Гончие готовятся осадить Норстед?
Однако времени на размышления у меня не было: если не поспешу – мне крепко достанется, и не важно, царит ли по-прежнему на нашей земле мир, или же враг стоит у самых ворот.
Мастерская встретила меня привычной густой смесью ароматов, от сосуда для дистилляции распространялось чарующее благоухание, и я с наслаждением принялась за работу. Эта задача была выполнена, жидкость благополучно разлита по бутылочкам, аппарат трижды промыт, как было заведено, наступил уже ранний зимний вечер, а почтенная дама Алусан все еще не вернулась. Я задула огонь в лампах, заперла дверь на задвижку и поспешила в главный зал аббатства.
Щебетание голосов, доносившееся до меня, с каждой минутой становилось все пронзительнее, как нередко бывает, когда разговаривают только женщины. Я вошла в зал: у камина собрались все девушки, нашедшие