Литературы народов Северного Кавказа. Учебное пособие. Л. П. Егорова

научных конференций, посвященных творчеству писателя, на них выступили его родные, друзья, современники. Особенно ценными были воспоминания двоюродного брата Гайто – Тотра Джигоева. Ряд публикаций, посвященных писателю, появился в центральной печати. В декабре 2002 г. в Центральном Доме литераторов (ЦДЛ) состоялся «Вечер воспоминаний о Газданове», обогативший газдановедение новыми фактами биографии писателя. Во Франции, на кладбище Сент-Женевьев в 2001, поставлено новое надгробие. За последние годы книги Газданова неоднократно выходили не только в России, но и во Франции, Италии, Югославии и других странах. Столетнему юбилею писателя посвящен специальный выпуск осетинского журнала «Дарьял» (2003, № 3), где впервые опубликован роман Газданова «Алексей Шувалов», а также ряд исследований и статей[2] по творчеству писателя, материалы к биографии. Имя Г. Газданова носит Центральная юношеская библиотека во Владикавказе.

      Изучение творческого пути Гайто Газданова только начинается и сулит серьезные литературоведческие открытия.

      Гриш Бицоев

      Осетинская проза 1960–1980 гг. разрабатывала молодежную проблематику, которая весьма оригинально раскрылась в творчестве Гриша Бицоева. В его повести «Дети великого Гато», вошедшей в сборник «Тепло очага» (М., 1974) художественно исследованы пагубное влияние неблагополучной, хотя иногда внешне безупречной семьи на юный характер, тяжкие последствия педагогических ошибок (поистине зловеща фигура учителя Сосая). Герои повести – вчерашние школьники. Туган, Азрым, Толас, Гадац, Адыл, Цыппу, Состык: за каждым именем своя судьба, вольная или невольная. Неблагополучие в семейной жизни отмечено в каждой из биографий, которые стали предметом пристального авторского внимания и анализа и составили отдельную главу повести. Так, Толасу мать не успела сказать всех ласковых слов, а от мачехи он и не ждал их. Состыка взял к себе дядя, в чьей педагогике писатель усматривает истоки жестокости сегодняшнего Состыка. Цыппу искалечил замкнутый мещанский мир богатого подворья. А почему стал таким Гадац? Был мальчик как мальчик, пускал бумажные кораблики, в ручей, текущей вдоль улицы, бежал за своим корабликом, а улица казалась ему бесконечной. Но мать, вовлеченная в баптистскую секту, надолго забывала дом, сразу ставший тоскливым и пустым, и это еще одно из мучительных противоречий жизни маленького Гадаца. Когда мать возвращалась, он, вспоминая бесконечные дни ожидания, запирал двери и кричал: «Не пущу тебя, уходи». Отец же искал утешения в араке и, напившись, часто впадал в детство. Такие ночи повторялись все чаще, поэтому мальчику мучительно хотелось спать на уроках. Хотелось наступить на ржавый гвоздь или заболеть внезапно, чтобы вернувшись домой, лечь в постель и долго не вставать. Только устроив себе убежище на чердаке, мальчик почувствовал себя счастливым. Здесь он сам распоряжался собой: никого не боялся и ни от кого не зависел. Равнодушие школы, просмотревшей душевную трагедию подростка, имело продолжение (не повезет, так не повезет)