На столе уже стоял высокий чистый, как ни странно, стакан с холодной водой. Рядом лежала ложка, на которой тихонько дрожали шарики. Клим осторожно, чтобы ни один не укатился, пересыпал их в стакан. В тот же миг вода превратилась в шипучий коктейль, стреляющий во все стороны радужными брызгами. Клим зажмурился.
– Пей! – Голос звучал издалека.
Клим в три глотка опрокинул в себя жидкость.
Незнакомец терпеливо ждал, пока парень выпьет до дна, до последней капельки коктейль. Он знал, что будет потом и, казалось, был весьма удивлён, что Клима не пришлось долго уговаривать на отчаянный шаг – выпить из рук незнакомца нечто, похожее на яд. «Странные все-таки существа, эти люди. Сколько веков с ними вожусь, но так до конца и не понял их дурацкой натуры», – подумал он, презрительно кривя тонкие губы.
Глава 5
Человек в чёрном плаще задумчиво глядел на Клима, поглаживая набалдашник трости. Он ждал.
Клим, уткнувшись лбом в скрещённые руки, отгородился от окружающего мира. Глаза были открыты, но смотрел он в себя. Его будто отключили от жизни, – тело было за столом, в баре, а душа и сознание блуждали, обнявшись, неизвестно где. Клим сильно изменился. Сколько он не видел мать? Пару лет, не больше, а как постарел. На висках серебрится иней седины, иероглифы морщин расписали лицо. Во сне парень выглядел еще более потерянным и изможденным. Силы, которыми Кара питала сына, были на исходе. Еще немного и погаснет искра, которая теплится в его душе.
Клим находился в странном состоянии, в котором сон и бодрствование стали продолжением друг друга. Картины одна за другой пролетали перед его внутренним взором. И вдруг калейдоскоп видений замер на воспоминании, вызвавшем блаженную улыбку.
Та ночь была волшебной. Поздним вечером из Пекина прилетела бабушка. Встречая её в аэропорту, Клим и Кара чуть не подпрыгивали от радостного нетерпения. Пробираясь сквозь толпу встречающих с огромным букетом ромашек, любимых бабушкиных цветов, они всматривались в уставшие лица пассажиров.
Ручеёк прилетевших становился все длиннее. Люди, таща и толкая багаж, сонно двигались к выходу. И вдруг пространство завибрировало, ожило. Серость толпы пронзил луч, – из-за поворота показалась бабушка Надия! От её ярко-рыжих волос и радостной улыбки струился свет. И все, кого этот свет касался, вдруг начинали оживать, подтягиваться, улыбаться. Она вся была как энерджайзер! Увидев дочь и внука, Надия на мгновение выпустила ручку огромного чемодана, чтобы отсалютовать родным, а потом стремглав бросилась им навстречу, обогнав всех, кто плелся впереди.
Подлетела, сжала обоих что было сил, вдохнула родной запах, и, выхватив ромашки, устремилась к выходу. За ней тут же вдогонку пустилась Кара. Клим, смеясь, подхватил чемодан и погнался за своей обожаемой роднёй.
В такси не могли наговориться. Счастливые, возбуждённые, что-то наперебой галдящие, они втроем ввалились в дом, пытаясь увернуться от бурного