Исконно русскою слыла:
«Стонет сизый голубочек,
Стонет он и день и ночь:
Миленький его дружочек
Отлетел надолго прочь».
Поэт-самородок
(Посвящается И. С. Никитину)
Он в Воронеже родился.
Веселых игр совсем не знал,
Ничем ни с кем не делился
И в одиночестве гулял.
В избу к старику забредал,
Постоянно сказки слушал.
Отец в училище отдал –
Так к духовности приобщал.
В семинарию поступил.
Стихотворенье сочинил.
Стихи Кольцова полюбил
И высоко его ценил.
Но вскоре мама умерла,
Отец очень сильно запил.
Поселилась в доме тоска.
За пьянство отца не простил.
Вдруг о нем заговорили,
Уж больно «Русь» понравилась.
За развитием следили,
Даже с Кольцовым сравнили:
«Широко ты, Русь,
По лицу земли
В красе царственной
Развернулася!»
Тяжелый труд описывал,
Безрадостную жизнь крестьян.
Словно бусы, нанизывал
Постылый житейский изъян.
Ни одной веселой песни
За всю жизнь не смог он сложить.
На слуху плохие вести,
О них не стоит говорить.
Произведение «Кулак»
Впечатленье произвело.
Художественно было – не так,
Зато капитал принесло.
Книжный магазин создали,
Кружковцы их покупали,
Местные книги читали,
Даже стихи распевали.
Второй сборник появился
И начал прибыль приносить.
Впечатленьем делились,
Прочитать начали просить:
«Теперь мы вышли на дорогу,
Дорога – просто благодать!
Уж не сказать ли: слава богу?
Труд совершенен. Чего желать?»
С думой о Родине
(Посвящается А. М. Жемчужникову)
В дворянской семье родился,
Веселым и подвижным был,
С детства рос озорником,
Был среди братьев вожаком.
Затем училище кончил,
В Сенат на службу поступил,
Театр сильно полюбил,
Стать драматургом решил.
В «Современнике» поместил
Комедию «Странная ночь».
На свою голову взвалил
Нравы очищать, не прочь.
Комедия «Фантазия»
В театре Петербурга шла.
В ней порочность порицалась,
За что была запрещена.
«Досуги Козьмы Пруткова»
Зрителей ошеломили,
Лёше известность принесли,
Материально помогли.
Вскоре он в отставку вышел.
В различных странах побывал.
Литературой занялся
И в журналах печатался.
Как на Родину вернулся –
В писанину окунулся.
Воспоминания нашли
И прямо на перо легли:
«О край ты мой! Что