«Да одна она, – я еле произнесла: так голова кружилась. – Наверное, надо на работу позвонить. Они похоронами займутся».
Он ничего не ответил. А вскоре и санитары поднялись, положили тело в черный мешок – и на носилки. Как они на работу позвонили – это мне неведомо. Только на следующий день ее подруга Кира прибежала. Так же, как вы, меня спрашивала. Вот такие дела, молодой человек.
Дмитрий почесал бритый затылок:
– Говорите, сердце побаливало, но «Скорую» она только в день смерти вызвала?
Старушка сморщилась, будто вспоминая, и рубанула рукой воздух.
– Запамятовала я, милок. Вызывала она «Скорую», точно. Видела я, как доктор к ней однажды поднимался.
– Тот же? – поинтересовался Громов, прихлебывая чай.
– Почему тот же? – удивилась Людмила Борисовна и вдруг хлопнула в ладоши, да так громко, что оперативник чуть не подпрыгнул. – Впрочем, может быть. Со спины похож. А лица его я в первый раз не видела. Вот и все, что я знаю.
Громов допил чай, доел печенье, довольно крякнул и приветливо посмотрел на бабушку:
– Вы не представляете, как нам помогли. Огромное спасибо.
Он пожал старушке руку.
Людмила Борисовна проводила его до прихожей.
– Будете в этом районе – заходите, – предложила она на прощание. – Просто так. Или не просто. Может, я еще что-нибудь вспомню.
– Обязательно. – Дмитрий обаятельно улыбнулся и вернулся в квартиру Марины.
Горбатов и Буков сидели за столом и что-то записывали.
– Ну наконец, – фыркнул следователь. – Мы уже думали, ты не вернешься. Приворожила старушка.
– Чаек у нее неплохой, крепкий, – согласился Дима и хихикнул. – Да и печенье вкусное. Домашнее, между прочим. А у меня, кстати, жены нет, мне некому печь. Подумал: хоть у свидетельницы отведу душу.
– Ладно, – усмехнулся его приятель Павел, который женился очень рано, в восемнадцать лет, и пока еще не пожалел об этом, наверное, потому, что до сих пор благоговел перед супругой – как когда-то в школе (они учились в одном классе). – Ближе к делу.
– Ну и узнал кое-что интересное. – Дима посерьезнел и рассказал коллегам о том, что удалось узнать у Людмилы Борисовны.
Горбатов задумался:
– По всему выходит, девушка планировала свой, так сказать, уход на тот свет, – глубокомысленно заметил он. – Сами посудите: сердце никогда не болело, а примерно за месяц до смерти начала на него жаловаться, но к врачам не ходила. Один раз, правда, вызвала «Скорую помощь» – и совпадение: приехал тот же врач, который потом констатировал ее смерть. Возникает вопрос: ее ли ДНК на расческе и зубной щетке? Мне кажется, их нарочно подложили для нас. Судя по чистоте в квартире, покойная была очень аккуратной, а тут волосы на расческе. Конечно, можно найти этому объяснение, но стоит ли? Меня больше волнует, где взять ДНК настоящей Марины Заломовой.
– Скорее всего у этой Киры, когда она придет в себя, – подал голос всегда