Эш ахнул, неожиданно осознав, на что он смотрит. Семья Тобу! Было несложно забыть, что Тобу, как и Эш, тоже был изгнан из своего дома. В основном потому, что йети совершенно отказывался о нём говорить. Один, всего один раз он упомянул своего сына, но Эшу не хватило смелости спросить, что случилось и почему Тобу пришлось уйти от своей семьи. «Наверное, он сильно по ним скучает», – подумал мальчик, глядя на йети, который держал свои скульптуры с не свойственной ему обычно нежностью. Его глаза были задумчивыми и печальными, что часто случалось в последнее время. Эш вдруг захотел крепко и сильно обнять своего опекуна, но подозревал, что за свою попытку он с большой вероятностью окажется в канале.
Тогда Эш переключил внимание на остальных членов команды, включая Луну, которая висела вниз головой на снастях «Ледяного сердца»; её дреды и плащ свисали до самой палубы. Девочке каким-то образом удавалось сосредоточенно делать пометки на своей карте даже в таком положении. Твинг катил по главной палубе тяжёлые бочки, жужжа Кобу в ухо о том, как он катал бочки в прошлый раз. Коб выглядел так, словно собирался побросать ящики с припасами, которые тащил, и выпрыгнуть за борт. Мастер Подд носился по саням вперёд-назад, проверяя, всё ли на месте. Он облизнул подушечки лап и дотронулся до мачты, чтобы убедиться в её чистоте. Видимо, удовлетворённый, он кивнул, хлопнув себя по носу своими же большими ушами. «Ледяное сердце» готовилось к новому путешествию. Капитан Бом хотела покинуть Аврору как можно скорее.
– Страсти здесь накаляются слишком сильно, чтобы можно было расслабиться. Глоток свежего воздуха поможет прочистить головы и покажет путь, на который нам нужно встать, – сказала Бом, и Эш не мог её винить. Но он переживал, что не успеет до отъезда решить головоломку Первопроходца. От этой мысли он сфальшивил на окарине, и Луна поморщилась от резкого звука.
– Дружище!
– Прости, – сказал Эш.
Статуя Первопроходца до сих пор упрямо молчала и, похоже, не собиралась открывать ничью судьбу.
Внутри Эша смешались отчаянное стремление быть вместе с отцом и кипящее раздражение из-за того, что приготовленный им путь был слишком сложным.
«Как, по его мнению, я должен разгадывать эти дурацкие загадки? – горько подумал Эш. – Стоит мне приблизиться к ответу, как на пути возникает новое препятствие. И неизвестно, сколько ещё подсказок я должен буду найти после этой, если у меня вообще получится с ней разобраться!»
Эш опустил окарину и протяжно, измученно вздохнул. Тобу покосился на него. «Только не начинай», – подумал мальчик, который был не в настроении выслушивать критику.
Эш положил ладонь себе на лоб, пытаясь успокоиться, но бесполезно. Казалось, его поглотила непреодолимая снежная буря и он никогда не найдёт выхода. Было слишком много вещей, о которых нужно было думать, о которых нужно было беспокоиться…