Гордо выдержал удар,
Сохранил в душе желанья,
В теле – силу, в сердце – жар!
Что погибель! что спасенье!
Будь что будет – все равно!
На святое Провиденье
Положился я давно!
В этой вере нет сомненья,
Ею жизнь моя полна!
Бесконечно в ней стремленье!..
В ней покой и тишина…
Не грози ж ты мне бедою,
Не зови, судьба, на бой:
Готов биться я с тобою,
Но не сладишь ты со мной!
У меня в душе есть сила,
У меня есть в сердце кровь,
Под крестом – моя могила;
На кресте – моя любовь!
Евдокия Петровна Ростопчина
1811–1857
Возглас
«De profundis clamavi ad te, Domine!..»[1]
Учитель! Ты скорбел божественной душой,
Предвидя муки час, на Вечери святой…
Учитель! Ты страдал в истоме ожиданья,
И Элеонский холм внимал твои стенанья…
Но, покорясь Отцу, уста не отвратил
От чаши горькой Ты, – до дна ее испил,
И смертью совершил вселенной покаянье,
И Крест Твой не слыхал ни пеней,
ни роптанья, —
О! Выучи меня страдать!..
Учитель! Милостив и кроток до конца,
Ты за мучителей своих молил Отца…
Учитель! Ты простил врагам ожесточенным,
И лжесвидетелям, и палачам презренным…
«Не знают, что творят они, —
остави им!» —
Ты говорил Отцу с смиреньем неземным,
Ты грех их выкупил своей священной
кровью,
Проклятьям и хулам ответствовал
любовью…
О! Выучи меня прощать!..
В Страстную пятницу
Я был в твоих стенах, о древний храм!
В торжественные дни, когда святой
владыка
Чин совершал литургии великой;
И был ты весь – сияние… величье…
фимиам.
И видел я тебя, когда перед небесной
Земная власть склонялась в прах и пепел:
Тот праздник был так радостен,
так светел,
Что мира лучшего, казалось, он прообраз
был чудесный!
Но нынче… Я вхожу – и траур алтарей,
И запрестольный крест, в креп черный
облеченный,
И храм, торжественно в потемки
погруженный,
Без пенья, без кадил, без таинств,
без огней
– Молчанье, ужас, мрак… Все о борьбе
Христовой,
Все о Распятом здесь так сильно говорит,
Что дух трепещет мой, душа моя скорбит:
Во гроб заключено – Источник жизни
всей —
Божественное Слово.
Монастырь
Обитель древняя, убежище святыни,
Как стало мне легко в стенах твоих!
Как живо чувствую я ныне
Всю суетность надежд и радостей
земных!
Здесь, здесь меня отрада ожидала,
Здесь утешение спустилось свыше мне;
Моленье