– Не тебе решать, где её ставить, – сказал Данаг спокойно.
– И мне, и тебе. Императора здесь нет, и он не видит того, что видим мы.
Данаг откинулся на спинку кресла.
– Ты понимаешь, что ошибки нам не простят?
– Отлично понимаю. Но ошибкой будет ломиться сквозь Лес, как стадо баранов. Нам нужно время. И позже, быть может, мы продолжим войну. Если императору будет недостаточно того, что у нас уже есть.
Данаг постучал пальцами по подлокотнику.
– Тебе легко говорить, – сказал он, наконец, – а я отступить не могу.
– Просто не хочешь, Данаг.
– И не хочу, – согласился тот. – Я никогда не возвращался с поражением.
– Это не поражение. Это – разумная победа.
Данаг молчал, и Раманга продолжил:
– Подумай. Я не вынуждаю тебя решать сейчас. Поговори с этой эльфийкой. Ты поймёшь, что взять Золотой город будет не так просто. Они куда сильнее тех эльфов, которых мы встречали раньше. И куда хитрее, я бы сказал. Мы рискуем завязнуть в войне надолго.
– А почему нет? – не выдержал Данаг. – Что нам ещё делать, а, Раманга?
Раманга пожал плечами.
– Тебе решать. У меня хватает дел в Гленаргосте.
Данаг промолчал, и Раманга встал.
– Моя спальня – северная?
– Наверное, – Данаг не смотрел на него. – Поймай Ивон и спроси, куда она проводила твою супругу.
– Мы… – Раманга замолчал. – А впрочем, так я и сделаю. Благодарю.
Раманга хлопнул Данага по плечу, будто старого знакомого, тот поморщился от такой фамильярности, но не обернулся.
ГЛАВА 6. Дворец наместника
Раманга хотел было попросить отдельную спальню, но передумал. Как бы ни убеждала его эльфийка в своей самостоятельности, вид её не внушал особых опасений, и наместник не испытывал желания оставлять её в одиночестве в чужом доме. Он отлично знал и Данага, вместе с которым прошёл не одну войну, и Ивон, которую вовсе не стремился увидеть здесь. Если первого можно было не опасаться, то вторая легко могла внушить неискушённой в обычаях Бладрэйха эльфийке что-нибудь непотребное и испортить отличное чистое тело.
Чужих запахов на своих постельных партнёрах Раманга терпеть не мог. Даже самым нелюбимым миньонам он запрещал залезать в чужие постели – будь то неумершие или смертные. В вопросах секса он был не просто старомоден, но консервативен в духе той страны, где вырос. Он не видел проблемы в том, чтобы самому по праву сильного брать нескольких женщин – иногда даже за раз, но слабому это не позволялось – в