– Спасибо, я очень ценю твое предложение. И думаю, ты прав. Наверняка он просто хотел меня прищучить, ведь даже он не мог всерьез решить, чтобы ты и Мартин мне не помогали. Поэтому я решил провести общий брифинг, скорее всего, он будет назначен на завтра. Если Мельберг против, пускай так и скажет. Но вообще-то я не думаю, что он это сделает.
Патрик еще раз кивнул Йосте в знак благодарности и, выйдя от него, повернул налево к своему кабинету. Удобно устроившись в рабочем кресле, он раскрыл папку и начал читать. Это было путешествие в мир человеческой мелочности.
Стрёмстад, 1923 год
Дрожащей рукой она постучалась в окошко. Оно немедленно отворилось, и Агнес с удовольствием отметила про себя, что он, должно быть, сидел наготове в ожидании ее прихода. В комнате было жарко, так что она не могла определить, отчего раскраснелись его щеки – от жары или от мыслей, которые роились у него в голове в ожидании предстоящего часа. Наверное, от последнего, решила она, заметив, что у нее тоже пылает лицо.
Наконец-то они подошли к тому моменту, к которому она стремилась с того самого дня, как впервые кинула камешек в его окошко. Она инстинктивно чувствовала, что должна приближаться к нему с осторожностью. Уж что-что, а читать в душе мужчин она умела очень хорошо. Видеть их насквозь и представать перед ними именно той женщиной, о которой они мечтают. С Андерсом ей выпало на протяжении нескольких невыносимо долгих недель играть роль скромной фиалки. Если бы все зависело от нее, она бы в первый же вечер с радостью залезла к нему не только в окно, но и прямо в постель, но Агнес знала, что такая смелость может его оттолкнуть. Чтобы заполучить этого человека, она должна играть по его правилам. Шлюха или мадонна – она могла стать и той и другой.
– Тебе страшно? – спросил он, когда она села рядом с ним на кровать.
Она подавила улыбку. Знай он, как опытна она в том, что должно произойти, то дрожать от страха пришлось бы ему. Но ей нельзя было себя выдавать. Во всяком случае, сейчас, когда она впервые так же страстно желала мужчину, как он – ее. Поэтому она потупила взор и только слабо кивнула в ответ. Когда он успокаивающим жестом обнял ее, она позволила себе усмехнуться, уткнувшись в его плечо.
А затем приникла к его губам. Когда их губы слились в страстном поцелуе, она почувствовала, что он начал осторожно расстегивать ее блузку. Он делал это мучительно медленно. Ей так и хотелось схватить блузку за края и рвануть, чтобы пуговицы полетели в разные стороны, но она понимала, что этим разрушила бы в его глазах свой с таким трудом созданный образ. Она подумала, что еще успеет показать эту сторону своей натуры, дав ему возможность гордиться тем, что это он пробудил в ней страсть. Мужчины так простодушны!
Когда вся одежда была снята, она застенчиво укрылась одеялом. Андерс погладил ее по волосам и, вопросительно заглянув в глаза, дождался, пока она позволила