Когда она пришла к Глену, он, как и все, был впечатлён её красотой. Однако маска скрыла кровь, бросившуюся к его щекам. Лоб же его был по-прежнему безмятежен и бледен.
После снятия анамнеза он дал привычные для себя и для Гэйл указания раздеться ниже пояса и лечь в гинекологическое кресло. Она возбуждённо повиновалась. Эта была первая пациентка Глена с такими симптомами, и он затрепетал. Когда же Гэйл попросила его помассировать клитор, у Глена закружилась голова от вида её гениталий, которые просили у него наслаждения.
– Вы хотите испытать оргазм от моего массажа? – спросил он как можно более холодным голосом.
– Я была бы вам очень благодарна, – как ни в чём не бывало произнесла Гэйл.
Перед глазами Глена было раскрыто чудо, на которое накладывалось увиденное им красивое лицо Гэйл.
Он вдруг подумал, что если он будет массировать клитор не пальцем, смазанным в лубриканте, а языком, то пациентка, быть может, и не заметит разницы, если не касаться её губами и лицом. Решение было принято мгновенно – это была первая и, скорее всего, единственная такая возможность. Но для совершения задуманного ему надо было снять маску. И вот он приблизился к чуду на длину своего языка. Гэйл сразу почувствовала, что это не палец, и восхитилась смелостью гинеколога и наслаждением, которое он ей давал. Она схватила его голову руками и прижала к себе так, что Глен не успел убрать язык в рот, и тот у него прижался к верхней губе. Всё его лицо, покрытое пятнами экземы, утонуло в вожделенном волшебстве, и Глен кончил одновременно с Гэйл.
Он ещё не пришёл в себя, как услышал крик Гэйл, – она села в кресле и увидела страшное лицо Глена. Он поспешно натянул маску.
– Извините меня за уродство, – сказал он с горечью.
В кабинет заглянула сестра и вопросительно посмотрела на Глена, а потом на Гэйл.
– Ничего страшного, – сказала Гэйл, – доктор просто нажал на болезненное место.
– Всё в порядке, – подтвердил Глен сестре, и та скрылась за дверью.
Гэйл