– Так вот почему Александровская слобода в монастырь ныне превратилась, – подошел ближе князь Сакульский. – И как тебе смиренные монахи с саблями на боку смотрятся? Не дико?
– Смиренные монахи Пересвет Александр и Ослябля Родион во имя земли русской меч обнажили и тем славу вечную для себя заслужили. Отчего же моим боярам избранным ты в том же праве отказываешь?[9]
– Монахами, стало быть, править желаешь? Чем же тебя наша служба не устраивает? Разве не наши сабли принесли тебе победу в Казани, в Астрахани, под Тулой у Судьбищ? Разве не приходят бояре по первому твоему зову? Разве не кладут они жизни свои на рубежах нашей Отчизны?
– Ты не все знаешь, Андрей Васильевич, – усмехнулся Иоанн. Усмехнулся холодно, с оттенком презрительности. – Ко мне в подданство попросились князья кабардинский и грузинский, ногайский хан. Хивинский и бухарский эмиры союзные договора заключить просят, сибирский хан Едигей саблю на верность мне поцеловал и тридцать тысяч нукеров заставил клятву дать. Ныне все они также мои подданные с землями своими. Вот, смотри…
Он вернулся к шкафу, достал свиток снизу, развернул, положил на сундук, прижав верхний край чернильницей, а нижний – ножом из висящего на стене пояса.
– Вот, это земли прежние. Княжество Московское и вольница Новгородская. А вот здесь, здесь и здесь отныне наша рука владыка. Здесь казаки донские острог поставили, милости просят, чтобы торг им в порубежье разрешили. Это Хива и Бухара. Отсюда и далее на восток пред нами никто враждебный не стоит. Неведомо мне плохого о тех землях. Коли так, то и бояться нечего.
– Вот это да, – покачал головой Зверев. – Так ведь это уже не Русь, это Россия образовалась. От Кавказа и до Ледовитого океана…
Однако карта выглядела несколько странной, непривычной. На ней чего-то не хватало. Почесав лоб, Андрей выдернул из чернильницы перо и аккуратно провел от Каспийского моря вверх и вправо пологую дугу, позади черных камней завернув ее вверх.
– Что это? – не понял Иоанн.
– Река такая там течет, длинная и полноводная. Называется: У-рал… – Он макнул перо и, чуть высунув от старательности язык, надписал эту линию.
– А почему купцы ее не указали?
– Степь там, государь. Южнее и вовсе пустыня. Кто же через нее в Бухару пешим пойдет? Плывут по Волге и через море, а там, от берега, вдоль гор по Великому шелковому пути в цивилизованные страны и едут. Поэтому Урал никто не пересекает, и по нему не плывет… Я так думаю.
– Но ты откуда о сей тайне ведаешь?
– Да так, – пожал плечами Зверев. – Случайно