Передав цветы своей прислуге Катюше, она холодно спросила поэта:
– Чем обязана?
– Пришел порадоваться вашему очередному успеху.
– Благодарю, но я тороплюсь.
– Я буду ждать в экипаже.
– Вы не расслышали?
– Расслышал. И тем не менее буду ждать.
Рокотов склонил голову и исчез в темноте кулис.
Табба в сопровождении Катюши двинулась в сторону костюмерной – по дороге ее приветствовали коллеги и просто кто-то из публики, она с трудом отбивалась от желающих получить автограф и наконец добралась до комнаты.
С ходу рухнув в кресло, она сбросила туфельки и положила ноги на стул.
Катенька сложила цветы, приняла в дверях еще уйму букетов от служащих театра и остановилась напротив актрисы.
– Это был он?
– Догадалась?
– Поняла по глазам.
– По его?
– По вашим, барыня.
– Но я не желаю его видеть.
– Я этого не заметила, – улыбнулась прислуга. – Вы отправитесь с ним?
– Не думаю. А ты бы как поступила?
Катенька пожала плечами.
– Наверно, я тоже бы не устояла.
– Он меня унизил.
– Чем?
– Была история. Поэтому я желаю знать, почему он так поступил.
Экипаж несся по ночному Петербургу, некоторые улицы были освещены вполне прилично, другие же терялись в полутьме, и лошади бежали не так уверенно и ровно.
Табба молчала, напряженно глядя на мощную спину извозчика. Поэт так же не проронил ни слова, он был отстранен и рассеян.
Первой не выдержала актриса.
– Вы не объяснились по поводу случившегося.
Рокотов, будто очнувшись, удивленно повернулся к девушке, не сразу переспросил:
– По поводу случившегося?.. В отеле?
– Да, в отеле.
– Забыл по рассеянности… Но вам вряд ли будут интересны мои проблемы.
– Но вы оставили меня в чужом номере!
– В чужом? – снова переспросил Марк. – Это номер моего друга, и я бываю там регулярно.
– И регулярно забываете там девушек?
– Простите меня, – улыбнулся Рокотов и легонько коснулся ее плеча. – Мне необходимо было передать моему другу паспорт, и я очень торопился.
– Видимо, следовало предупредить друга о моем присутствии в номере.
– Он повел себя дурно? – удивился Рокотов.
– Он повел себя как воспитанный господин. Вы же поставили меня в крайне неловкое положение.
Поэт задумчиво помолчал, затем заговорил, глядя перед собой:
– Недавно император сказал о японцах: «Мы этих макак шапками закидаем». И закидали. Кругом кровь, смерть, преступная бессмыслица. Война… – Он посмотрел на актрису, спросил: – Вы знаете, что идет война? – И, не дождавшись ответа, продолжил: – Япония маленькая, всего несколько островов,