услышала об этом человеке, я глаз не могу сомкнуть…

      – А что о нем говорят?

      Кормилица встала. Взгляд у нее был темный, застывший – взгляд пророчицы.

      – Золото! Полон замок золота!

      – Но разве грешно иметь много золота, нянюшка? Посмотри, сколько подарков он прислал мне. Я в восторге от них.

      – Не обманывайся, доченька. Это проклятое золото. Он делает его в своих сосудах при помощи всяких зелий. Паж, что так хорошо играет на тамбурине, его зовут Энрико, рассказал мне, что во дворце графа Стима, в его красном, как кровь, дворце, есть флигель, куда никому не дозволено входить. Его охраняет черный страж, такой черный, как днище моих чугунов на кухне. Однажды, когда страж на минутку отошел, Энрико увидел через приоткрытую дверь большой зал, а в нем полно всяких стеклянных шаров, колб и трубок. И все это свистело, кипело! А потом вспыхнуло пламя и раздался такой грохот, что Энрико убежал.

      – Просто мальчишка выдумщик.

      – Увы! По голосу было видно, что он не врет и так напуган, что не поверить нельзя. Нет, этот граф Стим пошел на сделку с самим сатаной, чтобы получить власть и деньги. Он Жунн, вот кто он, самый настоящий Жунн, да к тому же еще чужак!

      – Не болтай глупостей! – резко остановила ее Лика. – Никто никогда не обвинял его в том, что он ест маленьких детей.

      – Он завлекает женщин какими-то странными чарами, – прошептала кормилица.

      – В его дворце такое творится… просто срам. Говорят, даже сам архиепископ в своей проповеди осудил его, сказал, что в его гнусных делах замешан сатана. И тот нехристь паж, что рассказал мне все вчера на кухне, еще смеялся как сумасшедший, вспоминая, как после проповеди граф Стим приказал своим людям поколотить пажей и носильщиков архиепископа, и какая драка завязалась, даже в самом соборе дрались. Ну подумай, разве у нас могло бы случиться такое бесчинство? И потом, откуда у него столько золота? Родители оставили ему одни долги. Земли – и те все заложены были. А он не угодничает ни перед императором, ни перед другими знатными вельможами. Говорят, когда приехал его высочество герцог Орлеанский, наместник Лангедока, граф не встал перед ним на колени, для него, вишь ты, это трудно. И герцог не рассердился, наоборот, он даже сказал, что мог бы добиться при дворе милостей для графа, а граф Стим ответил, что…

      Старая Фантина замолчала, усердно втыкая булавки в юбку, которая и без того уже сидела безукоризненно.

      – Так что же он ответил?

      – Что… что, даже будь у него длинная рука, его короткая нога от этого не подрастет. Вот как он дерзок!