– И все же в мире есть, к сожалению, не только любовь. При посредстве телевидения миллионы людей ежедневно становятся свидетелями человеческих трагедий, терактов, смерти. Что может Церковь сказать людям, которые сталкиваются с трагедиями и смертью? Может ли она чем-то помочь?
– Вообще, тема зла на телеэкране – это очень серьезная мировоззренческая проблема. Когда в новостных блоках мы постоянно видим смерть, то происходит привыкание. Современный мир привык к картинам человеческого страдания. Если бы на человека, жившего двадцать, тридцать, сорок лет назад, обрушился подобный информационный поток, наверное, его психика не выдержала бы. Вероятно, он захотел бы встать со своего места и побежать на помощь. Достаточно вспомнить, как люди помогали друг другу после войны, делясь последним; как было развито чувство солидарности и взаимной поддержки. Сегодня это чувство притупляется, и не в последнюю очередь под влиянием того, что люди слышат слишком много рассказов о человеческих ужасах.
Что же можно сказать человеку, который проходит через страшные испытания или через смерть своих близких и родных? Я не представляю себе, как можно помочь человеку без религиозной мотивации, я отказываюсь это понимать. В самом деле, если вы думаете, что человек умирает навсегда, что вы навсегда потеряли самых родных и близких людей, если жизнь оборвалась в расцвете сил, если умирает ребенок, – какими словами можно объяснить происходящее или помочь справиться с этой трагедией? Но именно Церковь обращается с самым правильным словом. Это для нас смерть. Это для нас трагедия. Однако нельзя мерить жизнь только отрезком видимой жизни – тогда она теряет свой смысл. За 70–80 лет (или за 50–60, как теперь живут люди) ничего не может произойти такого, что действительно оправдало бы эти 50 лет существования, потому что это – лишь мгновение. Но мы говорим о том, что жизнь не кончается. Да, смерть действительно приносит травму; да, эти страдания на самом деле очень больно ранят; но должно хватить сил это пережить, потому что на этом жизнь не кончается – так же, как не кончается наша связь с умершими людьми. Вслушиваясь в слова молитв во время отпевания, поражаешься философской глубине всего того, что Церковь предлагает человеку, стоящему у гроба: она предлагает великую веру в то, что физическая смерть не означает смерти личности. Я другого объяснения не могу принять. Все другое, может быть, направлено на то, чтобы усыпить человеческое страдание, притупить его, но не исцелить.
– Ваше Святейшество, позвольте от страданий и смерти отдельно взятого человека перейти к нашей стране. Не кажется ли Вам, что в результате войн, социальных экспериментов, да и долгих десятилетий просто лжи страна надорвана? Приходилось даже встречать такое мнение, что наш народ, словно пациент, нуждается в особом отношении и в особом уходе. Так надорвана ли Россия, или ее можно смело поднимать на новые подвиги?
– Недавно под председательством Президента проходило