«Скорее всего, это связано с какими-нибудь обычаями местных иудейских общин», – пришла мне в голову мысль. Правда, один бывший священник, служивший у меня хранителем библиотеки, разъяснил как-то, что в Иудеи давно ожидают прихода то ли пророка, то ли какого-то посланца божьего, то ли ещё кого… для, якобы, искупления проступков всех потомков Евера, совершённых ими в нарушение древних законов, данных самим Господом.
Мне уже приходилось сталкиваться с некоторыми проповедниками. За семь лет моего прокураторства таких, кстати сказать, самозванных посланников бродило по дорогам Иудеи и Самарии великое множество, и все утверждали, что именно они являются истинными, а остальные обманщики, плуты и шарлатаны. Вокруг каждого из проповедников иногда собирались целые группы людей, которые вскоре начинали ходить повсюду за своим, как они его называли, учителем и петь ему хвалебные песни. Дабы не путаться в названиях этих многочисленных групп и всяких подозрительных личностей, коих в Палестине имелось предостаточно, я решил называть сторонников бродячего проповедника из Капернаума, самого, пожалуй, популярного среди остальных, по его же прозвищу, дав им имя «христиане».
Ещё неделю назад меня не слишком занимали поиски ответа на вопрос: кто он есть такой на самом деле этот бродяга и почему его появление навело столь жуткий ужас на первосвященника Каиафу, его тестя Ханана и вообще на всех членов Высшего совета? В принципе я никогда особо не интересовался данной проблемой, так как считал её обычной интригой главного жреца, замешанной на его самодурстве и религиозном фанатизме, в котором иудеи превзошли все народы, с коими мне пришлось до того встречаться. К тому же прокуратор обязан был постоянно заниматься безопасностью торговых путей, обеспечивать порядок и спокойствие в границах своих областей, поэтому мою голову совершенно не занимали мысли о нищем голодранце, непонятно откуда и когда появившемся в Иудее.
В нынешний свой приезд в Иерусалим накануне пасхи мне вновь, помимо воли, пришлось вернуться к вопросу, в решение которого я старался не вмешиваться, но встреча в саду с уроженцем Кериота, тайным моим осведомителем, спутала все планы.
– Надо бы сегодня встретиться с Гамалиилом и поговорить с ним серьёзно на эту тему. Хранитель моей библиотеки сам иудей, к тому же считается самым просвещённым человеком в Иерусалиме. Прекрасно говорит на греческом и латинском языках, знаком с языческими верованиями. Сказывают, что в молодости Гамалиил даже побывал в Сарматии. Уж он-то, наверняка, в курсе всех их внутренних передряг и интриг, – подумал я вслух, пробегая глазами одно за другим сообщения, присланные из Галилеи год, месяц, неделю назад. Их было много, тех сообщений, но все они содержали весьма подробные сведения о настроениях местного населения. Я не зря тратил деньги из государственной казны на содержание тайных соглядатаев, поэтому