Консервация ненависти. Александр Тамоников

не заметит. Передав нож, скажешь русскому, что его товарища, прапорщика, сегодня убили, потому что ухудшилось его состояние. Он бы и сам умер, но я, мол, не стал ждать. Скажешь, что ты не хочешь, чтобы так же убили и офицера. Нож позволит избавиться от веревки, им можно открыть засов двери. Еще скажешь, что весь аул охраняют всего два человека, один из них находится у сарая. Предупредишь, что пытаться уйти вниз бесполезно, пусть идет на перевал, а оттуда по ущелью. Все это ты должна сказать так, словно его судьба тебе не безразлична. Можешь прибавить, что он понравился тебе и, возможно, когда-нибудь поможет уйти из банды, где ты находишься по принуждению брата. Главное, чтобы он взял нож.

      – Но, господин, тогда русский убьет охранника!

      – Это тебя не должно беспокоить. У меня все!

      – Нада! Ты должна это сделать, – подошел вплотную к сестре Тагаев.

      – Хорошо. Я все сделаю, – кивнула она.

      – Вот и молодец. Ступай.

      Нада вышла.

      – Распорядись, чтобы вечером на охрану пленника заступил Никольчук, – приказал Молнар. – И лично обеспечь отсутствие часового, когда Нада будет говорить с русским.

      – Слушаюсь, господин Молнар.

      Следом за сестрой из кабинета вышел и Сарак Тагаев.

      Мадьяр прикурил сигарету, перевел режим работы кондиционера на максимальную мощность.

      В дверь постучали.

      – Кто? – спросил он.

      В проеме показалась физиономия живого и невредимого Штебы:

      – Разрешите войти, шеф?

      – Это ты, Семен? Зачем спрашиваешь разрешения, входи, конечно.

      Бывший прапорщик вошел в кабинет, присел на топчан, достал из пачки главаря сигарету, прикурил.

      – Выспался? – спросил Молнар.

      – От души, Габор. На несколько суток вперед. Даже жара не мешала. Какие у нас дела?

      – Ринат убрал Соева.

      – Это хорошо, пусть теперь Губарь поломает голову, почему убили сержанта.

      – Я думаю, местная полиция спишет убийство на бывшего мужа учительницы.

      – Полиция, может, и спишет, но не Губарь. Подполковник не поверит в это, он будет искать связь между убийством сержанта и нападением на группу. И он найдет эту связь. Ведь очевидно, что твои люди ждали группу, значит, кто-то в отряде работал на вас. Все сойдется на Соеве. Сержант выполнил задание и был ликвидирован, как опасный свидетель. Да, именно к такому выводу придет Губарь, если, конечно, после произошедшего не отправится в запас или в войска с понижением в звании.

      – Но не сегодня же? Хотя на базе сейчас находится генерал из штаба.

      – Термилов? Это ерунда. Тот шуму наделает много, заставит начать поиски, но принятие решения по командиру отряда не в его компетенции. Термилов может лишь ходатайствовать перед вышестоящим командованием о снятии командира спецподразделения. Решение же по нему будет приниматься в Москве. Вряд ли Термилов станет настаивать на устранении Губаря, это может рикошетом ударить по нему самому. Скорее будет защищать подполковника. Но сначала, сегодня, генерал устроит тот еще переполох, мало никому не покажется. Ты когда решил связаться с Губарем?

      – В 19.00.

      – Время