Благодаря влиянию Флоренского идея имяславия была достаточно известна в кругах московских математиков. Флоренский был открытым сторонником имяславия[46]. Такой же позиции придерживался, вероятно, и профессор Егоров. Благодаря беседам с Флоренским идеи имяславия стали известны и Лузину, а позже его ученикам из хорошо известной «Лузитании» (П. С. Александрову, А. Н. Колмогорову, П. С. Новикову и др.). Однако что же может связывать богословское учение имяславия и фундаментальные проблемы теории множеств? Это главный вопрос данной статьи. Здесь сказался особый подход к проблемам бесконечности в русской научной традиции рассматриваемого периода. Порой это оказывается достаточно сложным для понимания учеными западной традиции как раз ввиду специфических различий в основаниях духовного опыта на Востоке и Западе. Так, авторы упоминавшейся выше книги об имяславии и математике пишут: «В начале двадцатого века математики были поставлены в тупик возможностью существования новых видов бесконечности. Эти новые бесконечности предложил Георг Кантор; благодаря приданию им различных имен они казались реальными. В представлении некоторых людей сам акт именования этих бесконечностей как бы создавал их. И здесь выступило русское имяславие: имяславцы верят, что делают Бога реальным через служение Его имени, а математики среди них полагали, что делают бесконечности реальными просто путем концентрации на их именах» (курсив мой. – В. К.)[47]. В другом месте этой книги молитва имяславцев ставится в один ряд с идеей творения[48].
Прежде всего, необходимо сказать, что идея творения не имеет никакого отношения к имяславию. Призывая Бога, имяславцы не создают Его, и мы не знаем ни одного из них, кто бы одобрял нечто подобное… Через прославление имени Божьего, повторение Иисусовой молитвы имяславцы приближаются к Богу, как бы актуализируя для себя Его присутствие. Хотя подобное утверждение следует понимать не как пассивность Бога, но скорее как человеческую обращенность к Богу… Но здесь никогда не заходит речь о творении. Один из основных апологетов имяславия монах Антоний Булатович писал в своей «Апологии»: «Имена, которыми мы призываем Бога, хотя мы и берем их из человеческих понятий и слов, если мы применяем их к Богу, становятся неизбежно бытием Божьим и жизнью… Имя Божье – это не только свет, но и производит в нас действие света, т. е. оно (имя Божье. – В. К.) не просто называет Бога светом, но приводит с ним в наши души Самого Бога, а поэтому есть Бог, будучи словесным действием Божества и Его свойств»[49].
Достаточно грубое сближение идей имяславия с идеей творения является результатом горячего желания авторов книги «Naming Infinity» связать имяславие и математические построения теории множеств. Однако нужно знать, как это делается… Это правда,