– Извольте, вопрос второй. Есть при дворе некий господин Дрейфус Борн. Вы видели его не раз, но вряд ли обратили внимание: круглый щекастый человечек в дорогом камзоле. Меж тем, при владыке Адриане – мир его душе – Дрейфус Борн был очень важной птицей: руководил налоговой службой. То есть, пропускал через свои руки больше трети всех поступлений в казну Империи. Сбор податей – дело крайне непростое. Налоговая служба – это своего рода пирамида. Крестьяне, ремесленники и торговцы платят подать рядовым сборщикам, изо всех сил стараясь недоплатить. Рядовые сдают выручку уездным сборщикам, но часть прикарманивают. Уездные переправляют доходы окружным, но занижают числа в отчетах, а разницу оставляют себе. Окружные отчитываются перед столичным ведомством и делят с ним свою часть пирога. Только то, что осталось после всех этих махинаций, поступает в имперскую казну. Легко видеть, задача управителя налогов – так надавить на нижние ступени пирамиды, чтобы до казны добралась сколько-нибудь заметная сумма денег. И Дрейфус Борн настолько владеет данным искусством, что даже не потрудился бежать из столицы. Он был абсолютно уверен, что пригодится любому государю, кто бы ни занял престол. Сразу после коронации Борн пришел ко мне и сказал с бесстыдной прямотой: «Лорд-канцлер, я – мастер своего дела. Гарантирую, что казна будет получать миллион золотых налогов в год, и ни агаткой меньше. Но ни ваша светлость, ни ее величество не станут вникать в подробности моей службы и требовать детальных отчетов». Иными словами, мы не узнаем, сколько сотен тысяч крадут сборщики налогов, и смиримся с этим фактом. Зато получим миллион в год – исправно, как по часам. Хорошее ли предложение? Что скажет ваше величество?
– Какая мерзость! – не сдержалась Мира.
– Полностью согласен с вами. Первым моим желанием было заколоть Борна на месте. Но вот вопрос: нет ли у вас на примете опытного мастера сбора налогов? А если есть, то справится ли он? Деньги раскрадут еще в округах, и глава столичного ведомства окажется бессилен. А деньги, простите, сейчас нужны больше, чем справедливость.
Мира вновь предпочла уйти от ответа.
– Что за третий вопрос, милорд?
– Х-хе! Третий вопрос особенно щекотлив, ибо касается нас с вами лично. Видите ли, майор Бэкфилд так старался выжить меня из дворца, что вербовал воинов повсюду, в том числе и в полиции. Шериф отказывался лезть под мои мечи: мол, полиция борется с преступностью, а Ориджин хоть и враг, но не преступник. Тогда Бэкфилд сумел договориться с верховным судом, и тот срочно вынес мне приговор. А заодно – не поверите – вам также! Я приговорен к сожжению, а ваше величество – к вырыванию языка и обезглавливанию. Приговоры до сих пор в силе, что порождает абсурдный казус: высший суд Полари подчиняется императрице и лорду-канцлеру, которых сам же осудил на смерть.
– Пускай суд отменит приговоры.
– Во-первых, смена решения подорвет доверие к суду. Во-вторых, мне в принципе